– Что, опять решил броню сбросить? Не рано ли?

Я его по сторонам ищу, а он, оказывается, рядом стоит. Чувствую, как распрямляется моя спина:

– Живой? Отбились.

– Отбились. Горивоя ранили, да и Мстишу твоего крепко приложили. Сегодня викинги больше не пойдут. Думаю – им сейчас лучше домой уйти, пока мы с силами не собрались. Вокруг они грабить никого не будут – побоятся. Под стенами стоять – им тоже не резон. Давай прикинем, сколько мы у них выбили – вон, драккары пустые стоят, да на Пскове – ещё три. В деревьях затопленных застряли. Получается, что где-то третьей части у них уже нет, так? Так! Да надо учесть, что в ушедших драккарах – команды не полные, значит, берём не треть, а половину. Думаю – не будут они дальше стоять под стенами – уйдут к вечеру.

– Посмотрим. Если будут уходить – я, княже, с твоего позволения, пойду им вслед на своей ладье, да и покусаю их за пятки осторожно. В другой раз хорошо подумают – стоит ли к нам идти воевать.

– Хорошо придумал. Только осторожно кусай, чтобы зубы не завязли. А то, и зубы выбьют, и голова пропадёт… А пока… – Огляделся, зычно проревел. – Десятникам оставить караул на стенах, остальным отдыхать. Раненых к волхвам и травницам, убитых – к южной стене. Проверить запасы стрел и болтов на стенах, пополнить, где не хватает.

Так, отдавая распоряжения на ходу, мы спустились вниз. Там меня уже поджидали мои десятники Ждан и Вторуша. Пристроившись за нами хвостиком, быстро доложили результаты боя. Мстиша ранен тяжело – попал под варяжский топор, забрал его с собой князь, когда на подмогу по стене шёл. Но Яромир говорит, что обойдётся. Добронегу стрела попала в плечо между пластин брони. Острие погнулось об пластину, и рана получилась тяжёлая и рванная. Потерял много крови, но выживет, даже рука будет нормально работать. Из молодых дружинников потеряли полтора десятка стрелков на стене, и почти два десятка мечников при прорыве. Вот это потери у нас… И это на защищённой стене… Что бы было при прямом столкновении?

Пока Трувору докладывали результаты боя, меня потихоньку оттащили в сторону и быстро всучили здоровенную кружку кваса и огромный шмат мяса. Я сначала дико посмотрел на свои руки, занятые непонятно чем, но организм сориентировался быстрее головы и я довольно заурчал, вгрызаясь в сочную мякоть. Чтобы протолкнуть первый кусок в засохшее горло, пришлось быстро ополовинить кружку. Мои ребята прикрывали меня от всех, пока я лопал. Но, похоже, некачественно прикрывали.

– Нет, вы только гляньте. Кому война, а кому мать родная. Мы тут воюем, а он втихаря брюхо себе набивает. – Оглушил меня на правое ухо зычный бас Трувора, и протянувшаяся сбоку рука князя забрала у меня полупустую кружку.

Мигом сориентировавшийся Ждан тут же плеснул князю добавки из кувшина, а Вторуша протянул такой же шмат мяса.

– Вот это молодцы! В бою не промах, и после боя не оплошали. – Похвалил Трувор десятников.

А я просто подмигнул. Смочив горло из другой кружки и быстро проглотив остатки мяса, я собрал своих оставшихся стрелков. Отобрав пять десятков наиболее опытных и метких, наказал быстро подкрепиться и тщательно приготовиться к возможному походу. Болтов с собой взять чем больше, тем лучше, серповидных срезней – из расчёта один к двум. Если варяги будут уходить, мы пойдём их преследовать. Старшим со мной, вместо Мстиши, пойдёт Ждан.

А сам поднялся на башню. Надо же посмотреть на результаты нашей стрельбы. Потом ещё обязательно нужно поклониться павшим, и проститься с ними. Неизвестно, на сколько времени может затянуться поход.

Выглянул через парапет – внизу сплошные тела в щетине стрел. Брр, даже смотреть тошно. Прошёл по стене к месту прорыва – всё в кровище. Женщины её смывают из кадушек, пока не застыла. Текут вниз красные ручьи. Сколько народу полегло – не сиделось им спокойно. Умоетесь ещё…

Постоял над ровной шеренгой лежавших рядком тел. Много полегло наших… Дружинники и простые люди, вызвавшиеся добровольцами и заткнувшие прорыв своими телами. Охотники, стоявшие на стенах в кожаных куртках под стальным ливнем вражеских стрел… Горожане, не успевшие спрятаться от навесного обстрела… Город – воин… Так и стоял, всматриваясь в лица, стараясь запомнить каждого, кого не уберёг, кому не хватило брони, кого недоучили…

Рядом встал Трувор, подошли мои ребята. Дружина князя и моя, встали за спиной молча, плечо к плечу. Перехватило горло спазмом и я, пересиливая себя, начал тихо говорить:

– Клянусь светлыми богами, что все свои силы положу на то, чтобы наш город стал самым защищённым городом под этим небом, чтобы никогда не смог враг забраться на его стены. Кровью своей клянусь, что ни один воин не пойдёт в бой без доспеха и с простым оружием. Обещаю, что не забудем семьи погибших за нашу свободу, и за наш город. Всем жёнам и детям погибших будет назначена ежемесячная пожизненная выплата.

– Клянусь. – Подхватил Трувор.

А затем моя клятва пошла по рядам – и распрямлялись спины, светлели лица. А над нашими головами светило осеннее яркое солнце, плывя в безбрежном синем небе.

Князь оказался прав. Ближе к вечеру варяги снялись и ушли длинной вереницей вниз по реке, провожаемые со стен ликующими горожанами. Опять же, прав был Трувор – некоторые суда тащили за собой на канатах обезлюдевшие драккары.

– Пора собираться. – Глянул на князя.

– Зря голову не подставляй. По сторонам не забывай поглядывать. – Кивнул Трувор. – Сейчас пошлю людей застрявшие драккары убрать, да деревья растащить.

Спустился со стены – мои стрелки уже стоят, ждут.

– Что, братцы, пойдём, пощиплем хвосты варягам?

Быстрым шагом, насколько было возможно после такого боя, поспешили к Бивою. При виде меня приоткрылись ворота, и вышел Изяслав.

– Что, отбились?

Махнул своим рукой, посылая их вперёд, а сам притормозил. Сжато рассказал сотнику результаты боя, перечислил раненых и погибших. Почернело лицо у Изяслава, а ему ещё эту тяжкую весть в городище нести.

– Мы на ладье пойдём вслед за варягами. Постараемся им покоя не давать, и, по-возможности, будем хвосты рубить. Пусть надолго запомнят поход псковский. И ещё. Себя не вини – нет твоей вины в гибели людей. Времени мало было для подготовки. И не посылать их на стены нельзя было – очень уж силища пришла огромная, на тридцати четырёх драккарах. Назад около половины ушло… Вот и думай.

– Всё понимаю. Дайте им хорошего пинка пониже спины, чтоб бежали, не оглядываясь.

Постояли, помолчали секунду, и разошлись. Не о чем пока говорить, да и не до разговоров. Изяслав понёс тяжёлую весть в городище, а я поспешил на берег. Дружинники мои уже загрузились, и теперь разбирали вёсла, рассаживались по местам. На борта устанавливали щиты, выкладывали арбалеты и сумки с болтами.

– Бивой, готов к выходу? – Окликнул кормчего.

– Готовы, боярин. Только вот на такую прорву народа провизии у нас маловато. На день хватит и все.