Ко мне подошел официант с подносом и предложил теплый кростини с пармезаном. Я заставила себя улыбнуться и взять один, но вместо того чтобы съесть, завернула его в салфетку.

Я дождалась, пока тот же самый официант не подойдет к кружку беседующих, в котором стояла Эмма, и подошла к ним сама.

– Вам стоит попробовать, – набросилась на нее я и изобразила смех. – Тому, кто работает на Ричарда, понадобятся силы.

Эмма слегка нахмурилась, но потом ее лицо приняло прежнее выражение.

– Да, он много работает. Но меня это не пугает.

Она взяла с подноса кростини и надкусила. Я видела, как с другого конца комнаты к нам направился Ричард, но на полпути его перехватил Джордж.

– Да дело даже не в том, что много, – сказала я. – Он жуткий педант, правда?

Она кивнула и быстро сунула остаток кростини в рот.

– Ну что же, хорошо, что все теперь могут поесть. Казалось бы, эта фирма столько берет, что могли бы хотя бы вовремя приезжать.

Я говорила достаточно громко, чтобы услышал официант, мужчина средних лет, у которого в руках был поднос с едой, а самое главное, чтобы Эмма подумала, что я ему адресовала нелицеприятный комментарий. Я чувствовала, как у меня пылают щеки, но надеялась, что Эмма спишет это на злоупотребление вином. Встретившись с ней взглядом, я увидела в ее глазах презрение, вызванное моей грубостью.

Ричард отделался от Джорджа и пошел прямо к нам. Не дожидаясь его появления, я развернулась и направилась в противоположном направлении.

«Ему нужен еще один повод». Я знала, что должна сделать это прямо сейчас, иначе потеряю самообладание.

Я медленно пересекала комнату, и каждый шаг давался мне с трудом. В ушах у меня пульсировала кровь. Я чувствовала тонкую пленку холодного пота над верхней губой.

Все мои инстинкты разом взывали ко мне – нужно остановиться, развернуться. Но я заставляла себя идти вперед, лавируя между группами улыбающихся людей. Кто-то коснулся моей руки, но я двинулась дальше, даже не оглянувшись.

Меня подстегивала мысль о Ричарде и Эмме.

Я знала, что в ближайшее время мне уже не представится возможность оказаться рядом с ней.

Я взяла айпод, который был соединен с колонками. Ричард особое внимание уделил плейлисту, чередуя джаз и некоторые из своих любимых классических произведений. По комнате плыла со вкусом подобранная музыка.

Я открыла приложение «Спотифай» и, действуя согласно отработанному плану, выбрала плейлист с диско 70-х и прибавила звук.

– Вечеринка только начинается! – завопила я, подняв руки вверх. Голос у меня надломился, но я продолжала. – Кто хочет танцевать?

Жужжание голосов резко стихло. Лица повернулись ко мне все одновременно отрепетированным движением.

– Ну, давай, Ричард! – крикнула я.

На меня смотрели даже официанты. Я заметила, как Хиллари отвела глаза, как Эмма в изумлении взглянула на меня, потом перевела взгляд на Ричарда. Он торопливо шел ко мне. У меня внутри все сжалось.

– Ты забыла главное правило нашего дома, дорогая, – произнес он с наигранной веселостью. Он сделал музыку тише. – Никаких «Бони Эм» до одиннадцати!

Все с видимым облегчением рассмеялись. Ричард снова включил Баха, взял меня за руку и вывел в коридор.

– Да что с тобой такое? Сколько ты выпила?

Глаза у него сузились, и мне не пришлось изображать поспешность, с которой бросилась извиняться.

– Я не… всего пару бокалов, но… прости меня. С этого момента только вода.

Он взял у меня из рук наполовину полный бокал «Шардоне» и быстро его опорожнил.

До конца вечера я чувствовала на себе пристальный взгляд мужа. Я видела, как его пальцы вцепились в бокал скотча. Я напоминала себе о выражении сочувствия, смешанного с восхищением, на лице Эммы, когда он сгладил неприятную сцену, виной которой была я; это придало мне сил продержаться до конца вечеринки.

Я достигла всех намеченных целей.

Это того стоило, хотя синяки потом не сходили две недели.

Ричард так и не прислал мне очередное украшение в качестве компенсации за «неурядицы». Это было подтверждением того, что он больше не намерен вкладывать усилия в наши отношения; его внимание смещалось в другом направлении.

* * *

«Я влюблена в Ричарда, – говорю я себе в последний раз, вглядываясь в пустой коридор. – Я имею полное право находиться здесь».

Проникнуть в здание, где снимала помещение компания Ричарда, было нетрудно. Несколькими этажами ниже располагалась бухгалтерская фирма, обслуживающая лиц с крупным частным капиталом. Я записалась на прием, представившись одинокой женщиной, которая недавно получила наследство. Это было недалеко от истины. В конце концов, в кошельке у меня все еще лежала квитанция от обналиченного чека Ричарда. Я записалась на самое позднее время, на шесть часов, и прошла мимо пункта охраны с гостевым бейджем на новом платье.

Завершив прием, я села в лифт, доехала до этажа Ричарда и быстро направилась в туалет. Код на двери не изменился, и я закрылась в последней кабинке. Я уже добилась того, чтобы быть похожей на Эмму настолько, насколько это было возможно; новая красная помада, обтягивающее платье и вьющиеся на концах волосы завершили мое перевоплощение. Я разорвала гостевой бейдж на дюжину кусочков и бросила в мусорное ведро. Следующую пару часов я провела, тренируясь говорить ее голосом, ходить ее походкой, вести себя в ее манере. За это время в туалет зашло несколько женщин, но никто не задержался надолго.

Уже 8.30. Наконец из лифта выходят три уборщика, толкая перед собой тележку с чистящими средствами. Я заставляю себя дождаться, пока они не доберутся до двери в офис Ричарда.

«Я уверена в себе».

– Здравствуйте! – окликаю я, торопливо шагая в их сторону.

«Я уравновешенна».

– Рада встрече.

«Я имею полное право здесь находиться».

Я уверена, что уборщицам приходилось видеть Эмму в те вечера, когда они с Ричардом работали допоздна. Мужчина, который только что отпер двойные стеклянные двери, нерешительно мне улыбается.

– Мой начальник попросил меня проверить кое-какой документ у него на столе, – я делаю знак в сторону углового кабинета, который так хорошо мне знаком. – Это займет не больше минуты.

Я поспешно прохожу мимо них, более широким шагом, чем обычно. Одна из уборщиц берет совок и идет за мной – я так и думала. Я прохожу мимо стола, за которым работала раньше Эмма – теперь на нем стоит фиалка в горшке и кружка в цветочек. Я открываю дверь в кабинет Ричарда.

– Должен быть где-то здесь.

Я обхожу стол и открываю один из тяжелых нижних ящиков. Но там ничего нет, кроме резинового мячика для снятия стресса, нескольких протеиновых батончиков и нераспечатанной коробки мячей для гольфа.