— Но почему?

— Они его защищают.

— Прошу прощения, — неожиданно раздался голос позади. Сет и Зоя повернулись и увидели старика, который в одиночестве пил пиво в этом кафе. — Я знаю отца Моргена, — сказал он. — Возможно, я смогу вам помочь.

Старика согнули годы, но даже так он был почти ростом с Сета. А в молодости и вообще великан. Буйная седая шевелюра делала его похожим на Эйнштейна времен Принстона.

— Меня зовут Гюнтер, — сказал старик, снял перчатку и протянул руку.

— Я Сет Риджуэй. А это моя жена Зоя.

Человек, назвавшийся Гюнтером, поклонился и взял руку Зои. Сет сперва подумал, что он собирается ее поцеловать, но Гюнтер просто пожал.

— Я расскажу о вас отцу Моргену, — сказал он, — и перезвоню вам. Ждите в «Кольбахерхофе»… без посторонних… в баре.

Он повернулся и с удивительной для старика прытью зашагал по снегу назад.

Прошло несколько часов. Зоя и Сет сидели в подвальном баре «Кольбахерхоф», потягивая глинтвейн. Наверху в своем номере злился Страттон, весьма недовольный такими условиями. Пока они ждали рандеву, назначенного стариком, Зоя пыталась объяснить, что она видела на складе и как ей удалось устроить свой побег. Сет слушал молча, восхищаясь ее силой и находчивостью.

— Единственное, что меня удивляет: почему ты не придумала это раньше.

Зоя глотнула глинтвейна и кивнула:

— Может, дело в психике. Может, я не хотела бежать, пока не увижу всё. А может… — Она уставилась надолго в одну точку.

— Что «может»? — переспросил Сет.

— Знаю, ты вряд ли в это поверишь… — Зоя посмотрела в потолок, потом снова на Сета и неуверенно проговорила: — Но мне кажется, что это Бог хотела, чтобы я осталась. Мне кажется, я была призвана остаться, чтобы услышать Ее. И тогда Она дала мне план побега.

— Ну еще бы. Ты хочешь сказать, что Бог — можешь сама выбрать пол по вкусу или лишить его вовсе — каждый раз устраивает нам козью морду и подводит к краю могилы, лишь бы мы в него поверили? — Зоя молча смотрела на него. Сет покачал головой. — Зоя, это не вера. Это страх смерти, заставляющий хвататься за соломинку. — Он повернулся к ней.

— Посмотри, ведь все, что тебе нужно было знать дня побега, ты уже знала.

— Я бы так не сказала, — неуверенно ответила Зоя.

— Точно тебе говорю, — стоял на своем Сет. — Нужно было только вспомнить, чему учил тебя отец, и применить это.

— Я в этом совсем не уверена, — медленно проговорила Зоя. — Особенно теперь, когда я все вспоминаю. Многих вещей я попросту не знала.

— Точно тебе говорю, ты все знала. Просто не думала об этом, пока тебе не было нужно.

— Почему же я так хорошо и подробно все вспомнила? — спросила Зоя. — Все было так, будто я держала схемы перед глазами.

— Да потому, что страх смерти заставил тебя сконцентрироваться. Поверь мне, я тоже в таких переделках бывал.

— Похоже, твои недавние столкновения со смертью повлияли на тебя совсем иначе.

— Да. Когда случается один раз — это мистическое переживание. Но когда люди раз за разом пытаются тебя прикончить, ты начинаешь думать, что Бог либо маньяк-садист, либо его вовсе не существует.

— Не срастается, — покачала головой Зоя. — Я постоянно находилась под угрозой смерти. Каждый день смерть поджидала меня за каждым углом. Почему же этот страх никак не мог заставить меня сосредоточиться, пока я не стала изучать Великую Богиню, пока не уверовала в женскую ипостась Бога.

— Не верю своим ушам, — сказал Сет, допивая глинтвейн. — Куда подевалась мадам не-поверю-пока-не-докажете, которая ничего не принимала на веру, пока не увидит собственными глазами, пока сама не потрогает?

— И я не могу поверить собственным ушам, Сет. Ты, верующий человек, — как ты смог отказаться от веры лишь потому, что твои дела пошли неважно? Насколько сильно…

Телефон у стойки зазвонил ровно в 19:00. Сын хозяина взял трубку, послушал и протянул ее Сету:

— Это вас, майн герр.

Сет подошел к бару:

— Да?

— Герр Риджуэй? Это я, Гюнтер. Пожалуй, я смогу вам помочь. То есть мои друзья готовы помочь вам встретиться с отцом Моргеном.

— То есть он сейчас в Альт-Аусзее?

Гюнтер промолчал.

— Мои друзья готовы помочь вам. Вы хотите с ними встретиться?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Выходите из «Кольбахерхофа» и идите по главной дороге к центру города. Не доходя, вы увидите перекресток, где будет лавка книг и игрушек…

— Я ее видел.

— Хорошо, — сказал Гюнтер. — Я буду ждать вас у входа.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас?

— А что, у вас есть планы провести этот вечер в Альт-Аусзее поинтереснее? — Голос был исполнен желчного сарказма.

— Нет-нет. Что вы, конечно нет.

— Хорошо. Мои друзья с нетерпением ждут встречи с вами. Приходите.

Сет повесил трубку, расплатился за глинтвейн и, пока они поднимались в номер, пересказал Зое разговор, а пока одевались, рассказал Страттону о предстоящей встрече.

Сет и Зоя вышли наружу. Снег теперь не падал тяжелыми хлопьями, а полувоздушной пылью сыпался с неба. Похолодало, и снег скрипел под ногами, пока они молча, держась за руки, шли к лавке. Дорога заняла пять минут. Теперь они стояли, притоптывая ногами, будто мороз муравьями бегал у них под ногами, и если их раздавить, то не замерзнешь.

Через несколько мгновений в спину Сета уперся твердый предмет. В темноте завелся двигатель.

— Мистер и миссис Риджуэй, прошу вас, не делайте резких движений. — Голос был незнакомый. Это не Гюнтер, точно. Битый «мерседес», который они видели раньше у кафе, подкатил к тротуару. Сет попробовал разглядеть номера, но свет фар слепил глаза. — Залезайте на заднее сиденье, — произнес голос у него над ухом.

Задняя дверца распахнулась. Сет увидел, что Зоя открыла рот, будто собиралась закричать, но рука в перчатке быстро закрыла ей рот. Зоя забилась. Сет бросился к ней на помощь и получил тяжелый улар по затылку. У него подкосились ноги.

— Крайне неразумно, — сообщил голос, когда их все-таки затолкали в машину. — Нам просто не нужен лишний шум. — В голосе не чувствовалось никакой угрозы. Как только Зою и Сета уместили на заднем сиденье, машина тронулась. — Я должен завязать вам глаза, — произнес тот же голос. Сет повернул в его сторону голову, но сильная боль мешала оглядываться по сторонам. Через секунду Сету и Зое на головы натянули что-то вроде толстых чулок. Ткань была совершенно непрозрачной, но не затрудняла дыхание. — Не волнуйтесь, — произнес голос, — мы не собираемся причинять вам вреда.