Картина, открывшаяся им, заставила детей попятиться назад. Они быстро о чем-то заговорили взволнованным шепотом, размахивая руками и притоптывая ногами. Девочка поменьше приблизилась к Рэн, с любопытством рассматривая ее черное платье. Она взглянула на подружку, и обе молча кивнули друг другу. Старшая девочка сбегала к реке и вернулась с полными пригоршнями ила. Они вместе отвязали Рэн, раздели и намазали илом с головы до ног. Девочки с сочувствием зацокали языками, но тут заметили муравьев и в волосах белой женщины. Снова короткая беседа и поход к реке. Через несколько минут Рэн стала похожа на нелепое речное чудовище.

Обе девочки присели на корточки и залюбовались творением своих рук, потом склонили друг к другу головы и зашептались. Через несколько минут девчушки сняли с себя все шнурки, завязки и тесемки, начиная от мокасин и заканчивая ленточками из косичек. Младшая девочка забралась на плечи старшей и наломала еловых веток. Затем они связали ветки и уложили на них безжизненное тело Рэн.

Грязевая «ванна» подействовала: девушка пришла в себя и почувствовала некоторое облегчение. Ей хотелось сказать детям хоть несколько слов, поблагодарить их, но они бы ее не поняли. Рэн попробовала показать, как благодарна им, – глазами, ласковым прикосновением руки. Ей хотелось сказать, чтобы они поторопились и унесли ее из этого леса до возвращения Малькольма. Она с мольбой посмотрела на девочек, указывая на веревку, которой была привязана к дереву.

Первой ее поняла младшая девочка. Она бурно замахала руками, показывая на веревку и взволнованно бегая вокруг Рэн. Ее подружка важно кивнула. Дети взялись за изготовленную волокушу и углубились в лес, уверенные, что это самый безопасный путь. Они часто останавливались, чтобы замести следы сосновыми ветками. Время от времени девочки переглядывались, сознавая всю серьезность своего занятия. Вождь Сассакус будет очень гордиться ими, потому что они оказали помощь бледнолицей сестре. Если повезет, он даже выдаст им по сладкому леденцу. Маленькая девочка уже знала вкус этой чудесной твердой конфетки.

К тому времени, как девчушки добрались до своего поселка, они совершенно выбились из сил. Протащив «носилки» последние несколько шагов, они оставили их под раскидистым деревом, а потом отступили в ожидании, рассматривая волдыри на нежных ладошках.

Женщины племени подошли к «носилкам» и уставились на Рэн и на девочек. Все разом быстро заговорили, размахивая руками. Девочки разочарованно переглянулись, когда одна из женщин сообщила, что Сассакуса нет в поселке. Значит, не будет никаких сладостей… Расстроившись от такой новости, подружки убежали в лес, чтобы нарвать ягод и смочить пересохшие рты.

Все женщины пришли к единому мнению, что дети спасли Рэн жизнь. Но кто она такая и откуда пришла? Никто не мог ответить на этот вопрос, и женщины аккуратно подняли Рэн и унесли в один из вигвамов, где смыли с нее засохший ил и приложили ко всему телу влажные компрессы. Женщины встревоженно переглянулись, увидев красные кровоточащие следы от веревок, но ничего не сказали. Белая женщина, которая была где-то привязана, означала неприятности. Они уложили Рэн на чистое одеяло и сели кругом.

Рэн расслабилась. Она понимала, что попала к индейцам, но, похоже, они не собирались причинять ей зла. Она устало закрыла глаза, и во сне к ней опять пришел Калеб…

Женщины с сочувствием смотрели на спящую беспокойным сном девушку, которая звала какого-то человека по имени Калеб. Они проговаривали и повторяли это имя, чтобы правильно запомнить и передать его вождю Сассакусу, когда он вернется.

* * *

Настроение Малькольма было превосходным, когда он пристал к берегу. Завтра к этому времени у него будут выкуп и ожерелье, и тогда он начнет новую жизнь. Он построит великолепный дом, заведет слуг, которые будут смотреть ему в рот и беспрекословно исполнять любые желания, насладится любовью женщин… «Деньги, – думал он, – могут купить все!»

В таких приятных размышлениях Уэзерли подошел к полянке, где оставил Рэн. Единственный глаз Малькольма чуть не вылез из орбиты, когда он увидел на земле ее платье, покрытое мелкими дырочками, прогрызенными рыжими муравьями.

«Черт возьми, что тут произошло? – спрашивал себя Малькольм. – Рэн освободилась от веревок? Нет, не могла, – отвечал он сам себе. – Вероятно, кто-то помог ей бежать. Но кто?»

Уэзерли осмотрелся по сторонам и ощутил в животе холодок страха. Он как-то совершенно не подумал, что здесь территория индейцев.

Малькольм наклонился и поднял платье Рэн, превратившееся в лохмотья, пытаясь представить, что же случилось. Это оказалось выше его понимания; он тяжело опустился на землю и прислонился к дереву. Все радужные надежды разбились вдребезги. Не будет красивого дома и слуг. Он потерял не только выкуп – драгоценное колье тоже кануло в небытие. Ничего не осталось. У него никогда ничего не было, кроме несбыточных мечтаний и красивого, привлекательного лица, а теперь уже и не будет…

Здоровый глаз Малькольма наполнился горячими слезами от такой несправедливости. Что теперь делать? Если он не приведет с собой Рэн, ван дер Рис убьет его. Если только (он вытер глаз тыльной стороной ладони)… если только он не придумает план, как провести голландца и забрать у него камешки и деньги! Но как это сделать? Малькольм не мог в данный момент напрячь разум, но твердо знал одно: он не хотел умирать, впереди у него была целая жизнь. Решив, что утро вечера мудренее, он соорудил небольшой шалаш и улегся спать, отложив решение всех проблем на завтра.

Проснулся Малькольм на рассвете. Все тело чесалось и зудело. В тусклом утреннем свете он рассмотрел рыжих муравьев, которые ползали по нему. Малькольм издал дикий вопль и бросился к реке, чтобы смыть с себя насекомых. По крайней мере, теперь он узнал, что произошло с платьем Рэн. Всю ночь ему снилось это платье, покрытое мелкими дырочками.

Возвращаясь к месту ночевки, Малькольм весь дрожал от холода. Никакого одеяла, чтобы согреться, у него не было, а вся одежда промокла. Он сел, обхватил руками колени и начал ругать все, что попадало в поле зрения. Это ничего не изменило, но принесло некоторое облегчение – до тех пор, пока Уэзерли не подумал, как поведет себя Калеб, когда узнает о побеге Рэн. Малькольм хотел найти способ, как уклониться от того, чтобы везти Калеба к месту, где должна была находиться Рэн. Нужно просто нагло потребовать выкуп и дать голландцу координаты своей стоянки, а если этому ублюдку не понравится, то что ж поделаешь! Нет выкупа – нет информации. Но вполне возможно, что Калеб думает точно так же: нет Рэн – нет выкупа. В этом случае они окажутся в тупике, и тогда все будет зависеть от силы желания Калеба увидеть эту сучку Рэн.

Малькольм устроился поудобнее и вскоре снова заснул; теперь ему снился высокий темноволосый голландец, который гонялся за ним по всему Сейбруку, потом поймал и запер в камеру на «Морской Сирене». Малькольм проснулся в холодном поту. Он развел костер, сел рядом, дрожа всем телом, и стал лениво жевать ту скудную пищу, которую захватил с корабля. Затем Малькольм отправился к реке, чтобы умыться, и долго смотрел на свое отражение: по неизвестным причинам лицо, которое смотрело на него из воды, одновременно и нравилось ему, и пугало.