— Да, — согласился Райдер. — Эта дрянь спалит тебя до самых костей в течение нескольких минут, а после того. Я уже говорил, что повреждения, нанесенные моим ядом, невозможно отменить? Так что если он доберется до твоих костей, ты лишишься конечности на всю жизнь.

— Помоги мне, Данте! — умоляла она, всхлипывая, задыхаясь и хватаясь за плечо, а мы все смотрели на нее с отвращением.

— Я должен убить тебя за то, что ты сделала с моим fratello, — прорычал Данте, шагнув вперед так, что его плечо столкнулось с плечом Райдера.

— Ты настоящий кусок дерьма, не так ли, Синди Пу? — добавил Леон.

— Ты… ты не можешь убить меня! — задыхалась она от боли, ее взгляд метался между всеми нами. — Люди узнают, что это был ты, и…

— Уверяю тебя, я более чем способен уничтожить каждую частичку твоего тела и сделать так, чтобы после твоей смерти не осталось ни малейшей улики, — перебил Райдер. — Но сегодня я чувствую себя щедрым.

— Правда? — удивленно спросила я, и он пожал плечами, глядя на меня, серебряные кольца в его глазах заставили мое сердце подпрыгнуть.

— Она не стоит того времени, которое уйдет на то, чтобы вытереть кровь, — сплюнул он. — Поэтому я решил предложить ей сделку.

— Какую сделку? — взмолилась Синди Лу, ее кожа приобрела зеленый оттенок, так как яд начал действовать в ее организме.

— Ты уйдешь и никогда не вернешься. Ты выпьешь зелье памяти и впустишь меня в свою голову, а я дам тебе дозу противоядия, и ты сможешь собрать свое дерьмо и убраться восвояси.

— Но это мой дом, — пискнула она, глядя на Данте, словно всерьез полагая, что он может вступиться за ее никчемную задницу.

Он сплюнул на пол перед ней, его верхняя губа скривилась, когда он заговорил. — Я был за то, чтобы убить тебя, — сказал он с отвращением. — Но поскольку Райдер был единственным, кого ты поимела, как кусок дерьма, не относящийся к фейри, я решил дать ему право выбора.

— Тик-так, Синди Пу, кажется, яд вот-вот попадет в твои кости, — поддразнил Леон, заставив мрачную улыбку расползтись по моему лицу.

— Хорошо, — в панике задыхалась она, оглядываясь на Райдера и всхлипывая еще сильнее.

Он присел перед ней и взял ее руку в свою. — Поклянись.

— Я уйду, — заикаясь, пролепетала она. — Я уеду далеко отсюда, и вы никогда больше не увидите меня. Я клянусь.

Между их ладонями раздался магический хлопок, и Райдер поднес ее руку к своему рту, вонзая в нее клыки, чтобы ввести противоядие, и заставив ее снова испуганно вскрикнуть.

Как только это было сделано, он впился в нее взглядом, и они оба оцепенели.

— Я попросил его, чтобы она мечтала о членах Дракона каждую ночь до конца своих дней, — возбужденно прошептал Леон. — Но чтобы она обмочилась, если и когда она встретится лицом к лицу с Драконом в реальной жизни. Действительно обмочилась. Ни один Дракон никогда не захочет трахнуть ее в этом случае, и она никогда не получит Ч Дракона, о котором мечтает.

— Черт, Лео, ты просто злой умысел, — со смехом сказала я, как раз когда Райдер встал и вывел Синди Лу из-под гипноза.

Леон бросил ему маленький пузырек, который, как я догадалась, был зельем памяти, о котором он упоминал, и я наблюдала, как Синди Лу выпила всю порцию, все это время глядя на меня.

Когда она допила, ее глаза расфокусировались, и она медленно перевела взгляд с меня на Данте, задыхаясь от того, что промежность ее бледно-розовых леггинсов вдруг стала очень мокрой.

— Что за… — она в полном замешательстве уставилась на мокрое пятно, Леон закричал, а Данте разразился смехом. Даже Райдер ухмыльнулся, когда Леон заплясал, возбужденно крича о том, что он действительно это сделал.

Райдер неохотно превратился обратно в крошечную змейку, чтобы Леон мог тайком вынести его из ванной, а мы все отвернулись и оставили Синди Лу там, сидящей в луже мочи, чтобы больше никогда ее не увидеть.

***

К концу дня стало ясно, что Габриэль избегает нас, и мое сердце сжалось от боли за него, когда я уходила с урока Арканных Искусств и думала, где же он.

Его Атлас весь день попадал на голосовую почту, и он не появлялся ни на одном уроке. О том, что с ним все в порядке, я узнала только из одного обрывочного сообщения, которое он прислал мне, сказав, что у него сегодня есть дела и он увидит меня позже, настаивая на том, чтобы я не волновалась. Но с тех пор — ничего.

— У меня есть хитрый план, — сказал Леон низким голосом, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.

Данте переместился, чтобы идти с другой стороны от меня, его рука коснулась моей, и по моей коже пробежали разряды статического электричества.

— Да? — спросила я, лишь наполовину интересуясь тем, что он говорит, в то время как мои мысли были заняты моей Гарпией. — Для чего?

— Чтобы вернуть Гейба, — он ухмыльнулся, и я с надеждой посмотрела на него.

— Правда? — спросила я, и Леон широко ухмыльнулся, подталкивая меня к остановке. Мы прошли лишь четверть пути по туннелю, который вел из-под озера, и вокруг нас расступились другие студенты, направляясь прочь от класса, среди которых был профессор Мистис.

Леон замешкался, когда наши одноклассники ушли, и резко свистнул Райдеру, когда тот тоже прошел мимо.

Райдер сделал паузу, сузив глаза в нашу сторону, и мне захотелось увидеть в них серебристое кольцо, когда я смотрела на их обычный зеленый цвет. Мы все согласились, что в краткосрочной перспективе, пока Данте и Райдер работают над поддержанием мира между своими бандами, было бы разумнее всего скрывать, кем мы являемся друг для друга. Если бы стало известно, что они были связаны через меня, это дало бы их людям возможность усомниться и подумать, что именно родственная связь заставила их пойти на такие изменения, а этого никто не хотел. Банды должны были видеть, что это лучшее для них и Алестрии, не сомневаясь в мотивах своих лидеров. Не говоря уже о том, что если бы стало известно, что я первая фейри в истории, претендующая более чем на одну Элизианскую Пару, мы могли бы попасть под всевозможные проверки, чего никто из нас не желал.

Леон направил меня обратно в класс Арканных Искусств, где было темно, так как Мистис погасил свечи, которые освещали помещение, пока мы проводили урок заклинаний.

Мой Лев запустил вокруг