— Слушай, Лий, может, посидим вечером в кафе? — пока готовлю завтрак наконец-то выпустившему меня из объятий Артему, звонит Катерина. Мой мужчина ушел в душ, а я бегаю от плитки к столу, чтобы, не дай бог, не ударить в грязь лицом и не поджарить наш первый в жизни совместный завтрак. Хотя после эротичных “плясок” на кухне руки и ноги все еще как ватные, и столовые приборы то и дело норовят вывалиться из рук. — Не собирались давно, да и у меня новость есть отличная, повод, так сказать?

— Ух, я бы и за, правда, солнце, но у меня родители Майю привезут ближе к обеду, а с кем ее оставить ума не приложу, — нет, у меня, конечно, есть идея и вариант. И этот вариант тихо, как тень подходит со спины и прижимает к своему влажному после душа рельефному торсу. — Подожди секундочку, Кати. Подслушивать плохо, Артем Валерьевич… — прикрыв ладошкой динамик, укоризненно смотрю на мужчину, разворачиваясь в кольце его рук.

— Я не подслушивал, честно. Но я могу посидеть с мышкой, это не проблема.

Ну-ну, не подслушивал он, бессовестный, хитрый и такой… мой.

— Кати, я тебе перезвоню, — тараторю в трубку и расплываюсь в хитрой улыбке, откидывая мобильный. — Правда? То есть ты отпускаешь меня в кафе?

— Почему нет?

— А как же что-то в духе “раз мы вместе, то и ходим везде вместе”? — устраиваю руки на шее у Артема и взъерошиваю мокрые после душа волосы.

— А я похож на домашнего тирана?

— Нет. Ладно, а ревность?

— Я уверен в тебе и уверен в себе. Придется тебе смириться с тем, что “шашкой” махать я не буду.

— Черт, да ты идеален.

— Я знаю… но, к слову, увижу рядом какого-то похотливого кобеля, вероятней всего, ходить он потом не сможет, — растягиваются губы в наглой ухмылке. — А еще я люблю тебя.

***

День пролетает быстро. В районе часа Артем уезжает, ему позвонили с работы, что-то срочное. Вникать я не стала, хоть и поймала плохое предчувствие. Потом родители привезли мышку, и я наконец-то набралась смелости и уличила момент объясниться с отцом.

— Пап, давай поговорим как взрослые люди. — Останавливаю родителя, потянув за рукав куртки, прежде чем он сядет в машину и молча уедет.

— Тебе есть, что мне сказать? — Цепкий взгляд родных глаз буквально впивается в меня.

— Я люблю Артема. — Говорю, наконец-то набираясь смелости. — И знаю, что он любит нас с мышкой. Давай не будем ругаться, пожалуйста. И тебя мы тоже любим. И вы оба нужны и важны в нашей с Майей жизни.

— Алия, Артём не тот мужчина, который может сделать тебя счастливой! Да как ты этого не поймешь?! — шипит отец, но не кричит и на том спасибо. Однако во взгляде столько осуждения, что словами не передать.

— Просто ты судишь о нем однобоко, пап! Нет уже того Стельмаха, который был полной скотиной в твоих глазах. За то время, что мы вместе, он поменялся. После того, как узнал про Майю, стал другим человеком. Я клянусь тебе. Не злись, пожалуйста! У вас бизнес, вы столько лет дружите…

— Вот именно поэтому я и не хочу видеть его с тобой рядом. Люди в таком возрасте уже не меняются, Алия! — Поджимает упрямо губы отец.

— Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива? — Никогда не поверю, что из-за своего упрямства отец пожертвует нашим с его внучкой спокойствием. — Ты видел, как он боготворит мышку? Пожалуйста, пап!

— Я не знаю, каким образом ему удалось тебя соблазнить, Лия, но я не хочу даже об этом разговаривать. Ты сама не понимаешь. Это не любовь.

Сказал, как отрезал. Сел в машину и даже не махнув мышке на прощание, уехал.

Что значит — он соблазнил? Неужели Артём не сказал ему, что это я все начала?

— Мусь, давай в снежки? — заскакивая в сугроб, верещит Майя. А мне вроде и расстроиться надо, а не могу. Потому что внутри твердая уверенность — смирится. Сегодня уже не дышит огнем ярости. Еще пару дней и отойдет. Может еще есть надежда, что этот новый год мы будем встречать все вместе. Одной большой и дружной семьей. Да-да… мечтай глупая дурочка. Знала бы, где и как я буду встречать этот новый год, многое сделала бы по-другому в эти две недели.

В итоге мы с дочуркой почти час резвились во дворе, валяясь по сугробам. Неприятный разговор ушел на задний план и настроение было такое, что хотелось порхать от счастья. С Катериной мы запланировали встретиться вечером в кафе, куда с собой позвали и Тасю. Такой маленький девичник, куда я и собиралась; уже позвонив Артему, узнала, что он подъезжает.

Едва открываю дверь, снова теряю дар речи и смущаюсь, когда мужчина притягивает к себе и целует. Снова с букетом и огромной корзиной сладостей. Все еще тяжело поверить, что это не сон и он мой. Весь! И только мой. Кажется, мои собственнические замашки серьезно клинят меня на слове — мой!

— Ты надолго? — скидывая пальто и кроссовки, интересуется мужчина.

— Думаю, нет, к двенадцати точно вернусь.

Смотрюсь в зеркало, наводя последние штрихи и подкрашивая губы помадой цвета нюд, ловлю на себе пристальный взгляд Артема. Который явно говорит, еще чуть ярче — и никуда ты не уйдешь у меня. Оперевшись о дверной косяк и с наглой ухмылочкой пробегая по моей упакованной в платье фигурке голодным взглядом, мужчина уже уверенно тянет руки к моей попе, за что и получает по ладоням.

— Нельзя, — шепчу, поглядывая в детскую, откуда вот-вот может высунуть свой любопытный носик Майя. Однако ей до нас нет никакого дела. Малышка увлеченно смотрит свои мультики, развалившись в объятиях того самого гигантского медведя, подаренного Артемом, и с Арчи на коленях.

— Лучше тебе бегом убегать, в противном случае я тебя просто не отпущу, — обвивают меня за талию сильные руки, не сводя взгляда глаза в глаза в отражении высокого зеркала гардеробной.

— Что, погорячился с ревностью? — с губ весь день не сходит улыбка, а рядом с ним я сияю не хуже солнца. — Куда же делась твоя самоуверенность?

— Так вот чего ты добивалась, надевая эту водолазку?

— Это платье, — возмущенно выгибаю бровь, критически оценивая наряд. Бежевое обтягивающее вязаное платье сидит на моей потрясающей фигуре просто великолепно. Закрывая лишнее, но оставляя простор для фантазии. А в сочетании с черными ботфортами на высоком каблуке… м-м-м.

— Это ужасно короткое платье, и чересчур высокие сапоги. А я еще слишком хорошо помню зеркало в отеле…

А вот теперь щеки обдает жгучий румянец, а этот соблазнительный негодяй искренне наслаждается моей реакцией. Сознание подкидывает воспоминания того самого зеркала из отеля Стокгольма. А верней, того самого, чем мы занимались перед зеркалом. Поэтому быстро сворачиваю этот опасный диалог и чуть ли не бегом вылетаю из квартиры, чтобы резко не передумать. А ведь так и подмывает остаться с ними дома. Так просто и по-семейному. Но девчонки ждут, а таких вечеров у нас будет еще очень много. Я уверена.

— Все, я ухожу, пока-пока.