И гражданин Теодор решительно воткнул лом между двумя плитками.

В тот же момент, подобно золотому зайчику, по плиткам скользнул луч света. Раздавшийся под сводами шум заставил заговорщика одним прыжком вернуться в каморку и затаиться. Вскоре Теодор услышал доносящиеся издалека голоса, ослабленные расстоянием и волнением, которое невидимые пришельцы испытывали ночью в огромном здании.

Теодор наклонился и через отверстие увидел сначала человека в военной форме, большая сабля которого стучала по плиткам. Именно этот звук прежде всего и привлек его внимание. Рядом с ним шел человек в одежде фисташкового цвета. В руке он держал линейку, а под рукой — рулоны бумаги. Третий был в толстой куртке из ратина и в подбитом мехом колпаке. И, наконец, четвертый был в сапогах и карманьолке.

Решетка Мерсье заскрежетала и ударила по железной цепи, предназначенной для того, чтобы удерживать ее открытой днем.

Вошли четверо мужчин.

«Обход, — прошептал Теодор. — Боже милостивый! Через десять минут я бы погиб».

И с пристальным вниманием он начал рассматривать тех, кто входил в дозорную группу.

Троих он узнал.

Тот, кто шел впереди, одетый в форму генерала, был Сантерр. Человек в куртке из ратина и в подбитом мехом колпаке — консьерж Ришар. Что касается человека в сапогах и карманьолке, то похоже, это был тюремщик.

Но Теодор никогда не встречал человека в одежде фисташкового цвета, у которого была линейка и рулоны бумаг под рукой.

Кем мог он быть? И что собирались делать в десять часов вечера в Зале Потерянных шагов генерал Коммуны, охранник из Консьержери, тюремщик и этот незнакомец?

Гражданин Теодор стал на колено, держась рукой за пистолет, а другой — поправляя шапку на своих волосах. Торопливым движением он слегка сдвинул их набок. Случайность выдала: волосы явно были не его собственными.

До этого четверо ночных посетителей хранили молчание. Или, по крайней мере, слова произносились шепотом и они доносились до ушей Теодора неясным шумом. Но в десяти шагах от каморки Сантерр заговорил, и его голос звучал отчетливо.

— Ну, вот мы здесь, в зале Потерянных Шагов. Теперь нашим гидом будешь ты, гражданин архитектор. И постарайся доказать нам, что твое открытие не обычный вздор. Революция осудила разные глупости и мы больше не верим в подземные ходы, о которых все еще бредят некоторые головы. Что ты скажешь на это, гражданин Ришар? — добавил Сантерр, повернувшись к человеку в подбитом мехом колпаке и в куртке из ратина.

— Я никогда не утверждал, что под Консьержери не могло бы быть подземного хода, — ответил тот. — Вот Гракх, прослуживший здесь уже лет десять и, следовательно, изучивший Консьержери как свои пять пальцев, тоже не слыхал о существовании подземного хода, о котором говорит гражданин Жиро. Но так как гражданин Жиро является архитектором города, то он должен знать о нем лучше нас, поскольку этот ход относится к его хозяйству.

Услышав разговор, Теодор вздрогнул.

«К счастью, — прошептал он, — зал велик, и до того, как они найдут то, что нужно, им придется потрудиться дня два.

Но архитектор встал на колени, развернул большой лист бумаги, надел очки и принялся рассматривать план при мигающем свете фонаря, который держал Гракх.

— Боюсь, — посмеивался Сантерр, — не приснился ли подземный ход гражданину Жиро?

— Ты увидишь, гражданин генерал, — не сдавался архитектор, — ты увидишь, приснился ли он мне. Подожди, подожди.

— Мы и так ждем, — ответил Сантерр.

— Вот и подождите, — заметил архитектор и занялся подсчетом:

— 12 и 4 будет 16, — сказал он, — а 24, если разделить на 6, дают 4. После этого нам остается половина. Я дорожу своим местом и, если ошибусь хоть на фут, можете сказать, что я — невежда.

Архитектор говорил с такой уверенностью, что гражданин Теодор просто оцепенел.

Сантерр посмотрел на план с долей уважения и восхищения.

Тем более, что сам он ничего в нем не понимал.

— Внимательно следите за тем, что я вам сейчас скажу.

— Где это? — поинтересовался Сантерр.

— Да на этой карте, черт возьми! Где вы находитесь? В 13 футах от стены есть подвижная плитка, которую я подметил буквой «А». Вы видите ее?

— Разумеется, я вижу «А», — сказал Сантерр. — Или же ты думаешь, что я не умею читать?

— Под этой плиткой имеется лестница, — продолжал архитектор, — смотрите я пометил ее «В».

— «В», — повторил Сантерр. — Я вижу «В», но не вижу лестницу.

И генерал, не сдерживаясь, рассмеялся над своей грубоватой шуткой.

— Подняв плиту и поставив ногу на последнюю ступеньку, — наставлял архитектор, — отсчитайте пятьдесят шагов и три фута, посмотрите наверх — вы попадете как раз в канцелярию суда, куда приведет этот подземный ход, находящийся под камерой королевы.

— Ты хочешь сказать, вдовы Капета, гражданин Жиро, — заметил Сантерр, нахмурив брови.

— Ах да, вдовы Капета.

— Но ты сказал королевы.

— Старая привычка.

— Так вы говорите, что этот ход ведет под канцелярию суда? — спросил Ришар.

— Не только под канцелярию. Я могу сказать, в какую именно часть канцелярии вы выйдете: под камином.

— Да, это забавно, — заметил Гракх, — Действительно, каждый раз, когда я роняю полено у камина — камень звенит.

— Если мы действительно найдем то, о чем ты говоришь, гражданин архитектор, я признаю, что геометрия — прекрасная наука.

— Что же, признай, гражданин Сантерр, потому что я проведу тебя в то место, которое обозначено на плане буквой «А».

Гражданин Теодор до боли сжал руки.

— Не торопи. После того, когда увижу, когда увижу, — повторил Сантерр. — Я ведь как святой Томас?

— Ты сказал святой Томас?

— Честное слово, сказал по привычке, также как и ты упомянул королеву. Правда, меня не обвиняют в заговоре в пользу святого Томаса.

— Как и меня в пользу королевы.

После обмена репликами архитектор осторожно взял линейку, выверил расстояние, закончил расчеты и ударил по одной из плиток.

По той самой плитке, по которой в яростном гневе стукнул ломом Теодор.

— Здесь, гражданин генерал, — сказал архитектор.

— Ты уверен, гражданин Жиро?

Теодор в каморке забылся до такой степени, что в ярости ударил одной ногой по другой, издав при этом глухое рычание.

— Уверен, — настаивал Жиро. — И ваша экспертиза в сочетании с моим докладом докажет Конвенту, что я не ошибался. — Да, гражданин генерал, — добавил архитектор с воодушевлением, — эта плитка открывает подземный ход, который ведет в канцелярию суда, проходя под камерой вдовы Капета. Подняв ее, спустимся в подземный ход вместе; И вам докажу, что два человека или даже один могли бы ночью ее похитить.