class="p1">Борисов все понимающим взглядом посмотрел сначала на Ольгу, потом на Ларькина.

— Спасибо вам за всё, Ольга Святославовна, — за книги интересные. Они мне очень помогли. Я, пожалуй, пойду в гостиницу Собираться. Ты здесь очень-то не задерживайся, — обратился он к Виталию, — нам ещё билеты взять нужно. ещё раз спасибо вам и до свидания.

Борисов вышел. Капитан приблизился к Ольге и галантно приложил к губам её руку.

— Ну, нам пора...

В коридоре Борисов ещё долго жал руку в конец расстроенному Кузнецову и, как мог, утешал его.

Ольга догнала капитана и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ну, что? У вас всё получилось?

— Как вам сказать, — не очень уверенно начал врать Ларькин, — с народом говорил, на острове был. Но ничего особенного. В общем-то я только подтвердил данные измерений Валентина Евгеньевича...

— Да? — удивилась Ольга. — А я думала, что вы были в хлыстовской общине.

— Я разговаривал с одним хлыстом — тем парнишкой, который прошлым летом пропадал, но он говорит, что ничего не помнит.

Ольга смотрела на него неотрывно и при этом так улыбалась, что Виталий стал прятать глаза, стараясь избежать её пристального взгляда. «Такой вот рентгеновский взгляд бывает только у очень красивых и стервозных женщин, — подумал Ларькин. — Такого не бывает даже у майоров ФСБ». И вдруг его осенило.

— Вы были там. Вы всё видели.

— Да, — совершенно спокойно сказала Ольга.

— Но почему же вы сразу ничего не рассказали?

— А вы почему мне сейчас не рассказываете?

Виталий замялся. Трудно говорить с ведьмой. Насквозь все видит.

— Видите ли, информация эта секретная и разглашению не подлежит. Но вы... Почему вы не рассказали даже Кузнецову? Или он всё знал?

— Нет, не знал... Я ведь жила в Митяеве не один день. Меня привели. Понимаете, что это значит? Я дала клятву, что не выдам тайны корабля, на Библии поклялась. Я просто не могла нарушить своего слова. А, кроме того, если бы я даже рассказала вам, что бы это изменило? Вы просто бы тогда воспринимали тот мир не своими, а моими глазами.

Виталий помолчал и в конце концов согласился с ней. Когда она уже собиралась уходить, он спросил ее:

— Скажите, а вы кого там видели? Ангела в белых одеждах или невысокого такого человека — Рами его зовут?

Ольга удивленно посмотрела на него и улыбнулась.

— Я видела там женщину. Она была негритянкой.

***

Астрахань, 15 июня 1998 года.

Сидя в купе скорого поезда Астрахань — Москва, Ларькин расстегнул дипломат и вынул оттуда тетрадку с данными измерений. Борисов тут же с любопытством начал её листать.

— Это ещё не всё, Юрий Николаич. Я просто при Кузнецове говорить не хотел.

— Я понял. Ну, давай, выкладывай все по порядку.

— Давайте так: я сначала расскажу вам все, что видел и ощущал, а потом уже выскажу свое мнение по этому поводу.

Борисов согласился. Всё время, пока Ларькин говорил, он не проронил ни слова, внимательно слушая и пристально, по своему обыкновению, глядя Виталию куда- то в район рта.

— Ну, вот и всё, что я помню, Юрий Николаич. Я, конечно, коряво всё это вам рассказал, но, сами понимаете, очень трудно описать пустоту.

— Да уж, — озабоченно потер лоб Борисов, — И что ты думаешь обо всем этом? Теперь давай так: ты будешь говорить, а я буду задавать тебе всякие каверзные вопросы,

— Хорошо... Во-первых, я уверен, что это не было ни сном, ни галлюцинацией. Ощущения были четкими и очень яркими. Я думаю, то, что рассказал мне этот Рами, — правда. Там, в этом параллельном мире, действительно существует инопланетная цивилизация, которая коренным образом отличается от земной расы. Но просто различия наши так велики, что мы не можем абсолютно адекватно воспринимать получаемую информацию. Ну, насколько я могу понять, это всё равно, как какому-нибудь дикарю объяснять, что такое компьютер. Нет у него такого понятия в сознании. Покажи ему такую штуковину, и он будет уверен, что это какой-то могущественный бог говорит с ним из маленького ящика. И с нами происходит то же самое: наш мозг преобразует полученную информацию в формы, доступные нашему восприятию. То есть совсем не обязательно, что именно так оно и есть на самом деле, но по-другому мы все равно понять не сможем. Ни один человек не сможет. Именно поэтому все видят там разные образы: хлысты — ангелов, потому что для них ТАМ могут жить только ангелы, они хотят их видеть, и видят. Я видел этого мужика в синем плаще. Почему — не знаю. Просто он был обыкновенный, нормальный... Наверное, с таким я и хотел говорить. А вот Кузнецов при случае непременно увидел бы там каких-нибудь зеленых гуманоидов.

— Это я понял, — вздохнул Борисов. — Но при таком множестве интерпретаций можно ли воспринимать исходящую оттуда информацию как объективную?

— Я думаю, да. Помните, я вам рассказывал, как на радении читали пророчество какого-то местного святого хлыста? Я думал об этом и вот к какому выводу пришел: ведь если откинуть символику и аллегории, то это пророчество повествует о том же самом, о чем рассказывал мне мой инопланетянин. Звезда — это космический корабль, яркая вспышка — взрыв, ангелы — конечно же, пришельцы. Ну, и дальше по тексту. Землетрясение, катастрофа, искривление пространства... Кстати говоря, место самой мощной аномальной зоны — Бермудский треугольник — он мне точно указал. Хотя это произошло, наверное, потому, что я был готов к приему этой информации, и в данном случае обошлось без двойного перевода... У меня ещё вот какая версия возникла — а что, если ушедшая под воду часть суши — это легендарная Атлантида?

— Ну, тебя, Виталий, уже в мифотворчество понесло. Ты мне лучше вот что скажи: почему пришелец твой так заботился о твоем здоровье? Предупредил, когда уходить пора.

—А зачем ему нужно, чтобы я там загнулся? Труп опять-таки куда-то прятать нужно... А если серьезно — он же объяснял, что при контакте материи и антиматерии происходит мощный взрыв. Наверное, если бы я там загнулся, ему бы тоже несладко пришлось. С десяток пришельцев я бы точно с собой на тот свет утащил... А может, он просто гуманистом оказался. Такой негуманоид-гуманист.

— А ты не думал, почему ты вообще туда попал? Когда нормальный приезжал —