— Кейт, — прорычал он, когда она попыталась подставить свое плечо под его руку для опоры, — позволь я сам сделаю это.

— Блейкли. — Голос Кейт доносился откуда-то издалека. — Помогите.

— Мне не нужна помощь, — продолжал настаивать Нед. Ему казалось это вполне разумным требованием. — Я вполне способен на это сам. Я могу стоять на своих собственных ногах.

Но у него за спиной уже оказались чьи-то руки, кто-то обнял его, подхватил, поднял в воздух, разрушив последние путы, удерживающие его сознание.

— Нет, — слабо возразил он, — поставьте меня на землю.

— Не будь идиотом, Нед.

Это были последние слова, которые он услышал, и он даже не мог сказать, кому они принадлежали.

— Я чувствую себя идиотом.

Кейт замерла в коридоре. Она стояла при входе в свою гостиную, и все равно ей внезапно показалось, что она незваный гость в собственном доме. Ее поразили не сами слова, а тот факт, что произнес их лорд Блейкли, которого она никогда не назвала бы так. Скорее, устрашающе умным.

Останавливаться было не самой хорошей идеей. За несколько последних часов она ни разу не присела, обремененная многочисленными, внезапно обрушившимися на нее обязанностями хозяйки дома. После радостного облегчения, испытанного ею по окончании судебного заседания, Кейт могла бы легко свалиться с ног, пережив столь сильное потрясение. Однако вместо этого она занялась устройством Луизы с ребенком в комнатах для гостей, оставив лорда и леди Блейкли в гостиной. Нед так и не пришел в сознание, когда явился врач, разрезал его сапог и объявил диагноз. Кейт также при этом присутствовала.

У нее не было времени на отдых. Кейт шла, чтобы сообщить новости лорду и леди Блейкли, терпеливо ожидавших сведений о состоянии Неда. Кейт вовсе не намеревалась подслушивать их разговор. И уж точно она пришла сюда не для того, чтобы прижаться к стене, еле живая от усталости. Но теперь, остановившись, она не могла заставить себя двигаться дальше.

— Что же, не ты один. — Этот почти неузнаваемый, усталый голос принадлежал леди Блейкли.

Лорд и леди Блейкли всегда представляли для Кейт некую загадку. Лорд Блейкли производил впечатление холодного, неприступного человека. Он выглядел так, будто бы выискивал ошибки окружающих его людей. Кейт показалось, что, встретив ее, маркиз некоторое время размышлял, заслуживает ли она внимания, однако, ответив на этот вопрос отрицательно, решил полностью игнорировать ее существование.

Леди Блейкли, напротив, почти с первой же их встречи пыталась завязать с Кейт дружеские отношения. А также, вероятно, со второй и с третьей. Кейт сама отвернулась от нее.

— Ты ей не понравилась, — коротко заметил лорд Блейкли. — Я решил, что она трижды бесполезная, безмозглая дурочка.

Кейт вздрогнула. Они говорили о ней. Несомненно, они были уверены, что ведут приватную беседу, даже если она и происходила в ее гостиной. Ей следовало бы прочистить горло или споткнуться о дверь, войдя в комнату. В самом крайнем случае она была просто обязана закашлять громко, очень громко.

Но она этого не сделала. Кейт задержала дыхание.

— Я вовсе не должна всем нравиться, — изумленно возразила леди Блейкли. — Тебе же я тоже вначале не понравилась.

— Это клевета. — Долгая пауза. — Если бы мы знали, если бы она понимала, что может обратиться к нам, ничего бы этого не было — сломанной ноги Неда, обвинения в преступлении. Господь всемогущий, предстать перед полицейским судом… И все эти бульварные газетенки… Дженни, она же носит имя Кархарт. Я ответствен за нее. И я допустил, чтобы все это произошло. И все потому, что позволил себе обмануться, позволил думать, будто она такая, какой кажется.

Большую часть жизни люди не воспринимали ее серьезно именно из-за того, как она выглядит. Несмотря на резкость его высказываний, скрытое одобрение, прозвучавшее в его словах, потрясло ее. Она уже послала Блейкли письмо, в котором рассказала обо всем, что сделала. И сейчас было слишком поздно что-либо менять.

— Она оказалась вовсе не такой бесполезной, а? Я припоминаю, что кое-кто, кажется, кое-что сказал по поводу одного письма.

— Не злорадствуй, — пропыхтел Блейкли. — Это не поможет.

— А это поможет?

Ответа не было. Кейт совсем не улыбалась перспектива стать причиной супружеской ссоры. Она заглянула в комнату. Лорд и леди Блейкли сидели друг подле друга на диванчике. Маркиз повернулся к своей супруге, его голова лежала у нее на плече. Маркиза нежно перебирала руками его волосы. Супружеская пара выглядела расстроенной, уставшей и несчастной. Никто при взгляде на них не мог бы и вообразить их счастливыми.

И тем не менее ей было больно наблюдать за той легкостью, что, очевидно, присутствовала в их отношениях, видеть, как они поровну делят общую нелегкую ношу. Кейт почти физически ощущала уколы этой боли. Так вот как должен выглядеть счастливый брак, даже при обстоятельствах, весьма далеких от того, чтобы назвать их счастливыми. Именно в этом и заключалось семейное счастье — не в отсутствии страданий, но в том, что, когда они выпадают на долю, супруги всегда могут разделить общую ношу.

«А это поможет?» Она даже и представить себе не могла, что осмелилась бы сказать подобное Неду, не опасаясь того, что он потемнеет лицом, умолкнет и выйдет из комнаты. Даже со сломанной ногой. А Кейт так мечтала именно об этом — ответном доверии со стороны своего мужа. И несмотря на то, что она действительно могла опереться на него, Нед недвусмысленно дал понять Кейт, что не желает подпускать ее к себе настолько близко, чтобы принять ее помощь.

Кейт покинула гостиную, осторожно прижимаясь к стенке, не вполне понимая, что именно увидела она или почему это так ее потрясло. Она была уверена лишь в том, что, если войдет сейчас в комнату, груз доставшейся ей ноши просто придавит ее.

«Если ты упадешь, — как-то сказал ей Нед, — я подхвачу тебя».

Теперь она убедилась, насколько правдивы оказались его слова. Он был сильным, могущественным и надежным — настолько, что она могла опереться на него, даже не заметив, как это и случилось, что он идет со сломанной ногой.

Ощущение, что она может упасть, а он обязательно ее подхватит, каковыми бы ни были последствия, — это слепое и непоколебимое доверие — именно так и выглядит любовь. Любовь — это храбрость. Это застенчивость, становящаяся общительностью, мягкость, превращающаяся в силу. Это вся ее тайная уязвимость, доверенная ему и превратившаяся в скрытую мощь.

Но в этом осознании таилась и боль. Та нежная семейная сценка, которую она случайно подсмотрела между маркизом и его женой, не давала ей покоя. Лорд Блейкли не считал для себя зазорным опереться на свою супругу.

Нед знал все ее слабости, все ее самые большие страхи. Он твердо стоял на сломанной ноге. Он шептал ей слова ободрения, когда она больше всего в них нуждалась. Но одного он не допускал никогда — позволить ей поддержать его в ответ.