О важности происходящего свидетельствовало и то, что в их лагере уже не было самых главных организаторов. Все, кого видел Глеб, были простыми инструкторами или охранниками. В лагере не было ни Некрошинского, ни доктора Ли, о которых говорил Чингиз. И где те в данный момент находились, непонятно.

И тут Лиза вдруг изменилась в лице и заявила:

— Нам нужно вернуться в лагерь.

— Зачем? — не понял Глеб.

— Я забыла там лекарства.

— Хорошо, — кивнул Глеб, — поезжайте. А я догоню этих архаровцев. Посмотрю, куда они направляются. И к вам. Ждите меня в лагере. Да, там связанные, и надежно связанные, два милиционера и Чингиз в палатке валяются, не вздумайте их развязывать. Я приеду — разберемся.

— Хорошо, — кивнула Лиза.

— Будь осторожен, — предупредил Глеб Костю.

И когда «уазик» отъехал, сел на мотоцикл и направился вслед за мальчиками.

Подъехав к развилке, Глеб остановился, задумался на секунду и свернул на дорогу, ведущую к поселку с оптимистическим названием Солнечный.

Когда Глеб подъехал к окраине поселка, из-за одного из домов вдруг выскочил парень в камуфляже и разорванном белом халате. На шее у него болтался автомат. Глеб узнал его. Это был тот самый Санек, сопровождавший мальчишек. Он был не то что белый, а серый от ужаса.

— Гони, гони скорее! — прокричал он, плюхаясь в коляску мотоцикла и даже не глядя на Глеба.

— А как же ваши мальчишки? — спросил Глеб, не заглушая мотора.

— Гони! — кричал Санек. — Я не могу больше на это смотреть! Некрошинский приказал их проверить. Вот они и проверились. Всех порезали подчистую… а теперь на дробные кусочки рубают, в кишках копаются. Жуть! Поехали!

— Но их же надо как-то остановить!

— Да они здесь будут сидеть, пока им команду новую не дадут! Поехали!

Глебу ничего не оставалось делать, как развернуть мотоцикл.

Но едва они отъехали от поселка, как Санек попросил притормозить. Его нещадно тошнило.

Глеб заглушил мотоцикл и соскочил с него на дорогу. Было очень жарко. И он снял шлем.

А когда повернулся, увидел, что Санек стоит с нацеленным в него автоматом.

— Слепой! — крикнул Санек. — Фу-ты ну-ты! Я его ищу, а он туточки… рядом! Бык с ног сбился. Мне аж вон куда за тобой ехать пришлось. А ты вон ты где!

Слепой действовал молниеносно. Удар — автомат летит в сторону, подсечка — Санек колодой валится наземь. Еще пара секунд ушла на то, чтобы перевернуть парня на живот и связать ему руки за спиной выдернутым из брюк ремнем. Убивать его было нельзя. Ведь Санек, пожив в лагере таджикских мальчиков, надо понимать, успел много чего увидеть и услышать. К тому же он был посланцем Быка. И это тоже дорогого стоило.

Санек опомнился уже в коляске и стал материться по-страшному, проклиная и Слепого, и Быка, и всех, кого вспомнил.

— Твой рот напрашивается на кляп, — сказал Слепой, поднимая с дороги и надевая шлем и заводя мотоцикл. — Не заткнешься — я найду, из чего его сделать.

Санек вдруг обмяк и заплакал. Слепому даже стало его жаль.

Но в лагере их ждала не менее жуткая картина.

Возле палаток лежали четыре истерзанных трупа — двух милиционеров, Чингиза и парня в камуфляже и изорванном в клочья белом халате.

Ни милицейского «уазика» с детьми, ни таджикских мальчиков, которые здесь, несомненно, побывали, нигде не было видно.

— Что за хрень! — воскликнул Санек. — У этих мальцов шарики за ролики зашли! Они на своих набрасываются! Меня чуть не порезали. А Коляна и вовсе порешили, хоть он же вон в белом халате.

— А при чем здесь белый халат? — спросил Слепой.

— Да их так настраивали, зомбировали. Чтобы резали всех, кроме тех, кто в белом халате. И нас они никак трогать не могли. А тут на тебе. Мне так ты хоть подвернулся. А Колян… Бедный Колян! — вдруг всхлипнул Санек.

— А может, их, этих мальчиков, перепрограммировали. Те, кто у вас там главным был. Чтобы они и вас порешили. Ты такую ситуацию не проигрывал? — спросил Слепой, осматриваясь и принюхиваясь. Его очень смущал запах бензина, который буквально витал в воздухе.

— Ты что! Мы ж свои! — взвился Санек.

— Кому свои?! Вы всего лишь лишние свидетели! А свидетелей всегда убирают! — пожал плечами Глеб.

— Нет, зря ты так, — покачал головой Санек. — Мы ж им деньги добыли. Родители этих двоих кругленькую сумму перевели.

— На чей счет?

— Ну не на мой же, — пожал плечами Санек. — То, что мне причитается, мне потом отстегнут.

— Да, Санек, — кивнул Глеб, — под счастливой звездой ты родился, что я приехал и спас тебя. А ты меня застрелить хотел.

— Да не собирался я тебя стрелять!

Но договорить они не успели, потому что совсем близко послышался шум подъезжающей машины.

Когда полковник Плоткин убедился в том, что там, где в последний раз видели Каролину и Вадика, их нет, он попросил пилота облететь озеро со всех сторон. Но ни на берегу, ни в ближайшем радиусе подростков не было. Более того, живописные места, где обычно в такое время полно было туристов и местных жителей, просто поражали своей безлюдностью. Даже в поселках возле домов почему-то никого не было.

— Странно, — пожал плечами пилот, — всего несколько часов назад здесь просто кипела жизнь, а теперь ни машин, ни людей.

— Да, действительно странно, — задумчиво пробормотал полковник Плоткин и распорядился: — Летим назад на базу. Может, наши еще там. Я должен быть с ними.

— Если они выехали, то я знаю, по какой дороге они поедут, и, если что, мы сядем там и вы встретитесь с ними, — сказал пилот.

— Да, это вариант, — согласился полковник Плоткин. — А там уже решим, что делать.

Микроавтобус действительно уже выехал. И поскольку никакого другого транспорта на дороге не было, скорость водитель развил приличную.

Как только пилот посадил вертолет, полковник Плоткин бросился бежать к остановившемуся микроавтобусу.

Когда он вошел в салон, то увидел, что атмосфера накалена докрасна.

Люди орали друг на друга, а Курманбек беспрерывно кому-то названивал и говорил то по-английски, то по-киргизски.

— Что здесь у вас происходит? — рявкнул полковник Плоткин.

— Вы один?! — воскликнула Закревская. — А Вадик где? Где Каролина?! Как вы могли без них вернуться?! Вы что, детей на верную смерть в чистом поле оставили?!

— О чем это вы? — пожал плечами полковник Плоткин, понимая, что случилось нечто очень плохое.

— Присаживайтесь, — предложил Курманбек. — Я вам сейчас все расскажу.