Король Призраков был здесь.

На равнине перед Кэтти-бри ревел и метался от боли и ярости драколич. Побелевшие кости ярко сверкали, а в тех местах, где с еще сохранившейся кожи осыпалась чешуя, отчетливо виднелись красные пятна и волдыри от ожогов. Пострадавшее от божественного сияния чудовище, казалось, совершенно обезумело, и Дзирт, хоть и сражался с ним совсем недавно, теперь не мог себе представить, как ему удалось выстоять против этого монстра в смертельной битве.

Кэддерли основательно обжег драколича, но Дзирт заметил, что нанесенные повреждения не были смертельными. Исцеление чудовища уже началось, и сам процесс восстановления выглядел не менее ужасным.

Драколич, во всем своем зловещем великолепии, поднялся на задних лапах и начал вертеться все быстрее и быстрее, и от его вращения темнота стала закручиваться длинными вихрями, словно образовывая демонические лапы. Они тянулись по всему плато, хватали визжащих ползунов, и те, едва успев вскрикнуть, падали замертво.

Дзирт никогда не видел ничего подобного, но ему оказалось достаточно и малой части этого ужасного спектакля. Ради сохранения своего разума он должен был держаться подальше от проводника, каким стала Кэтти-бри.

Король Призраков высасывал жизненную энергию из любого живого существа, до которого мог дотянуться. Он опустошал ползунов и использовал полученную энергию для исцеления полученных ран.

Дзирт понял, что чудовище излечится, и произойдет это очень быстро. А потом Король Призраков снова обрушит свою ярость на Храм Парящего Духа.

Дроу через силу и с огромным сожалением оторвался от любимой жены. Он не мог ее утешить. Она даже не ощутила его объятий, не услышала его ласковых призывов.

Он должен вернуться к своим друзьям. Должен предупредить их. Наконец Дзирт разжал руки и прервал мысленную связь с Кэтти-бри. Усилие далось ему с таким трудом, что дроу рухнул на пол рядом с кроватью.

Сильные руки подхватили его, подняли и усадили на край узкой постели.

Дзирт открыл глаза и стащил с головы повязку.

— Ба, еще один приступ? — спросил только что вошедший в комнату Атрогейт, за спиной которого появился и Тибблдорф Пуэнт.

— Нет, — резко ответил Кэддерли, не сводя глаз с Дзирта.

Все взгляды обратились к жрецу, и многие из собравшихся, в том числе и Даника, изумленно вскрикнули.

Жрец больше не был молодым.

Долгие годы посетители Храма Парящего Духа с большим трудом привыкали к внешности Кэддерли Бонадьюса, поскольку известный и всеми уважаемый жрец, чьи деяния прославились еще два десятка лет назад, выглядел моложе своих детей. Но сейчас, перед изумленными взглядами троих дворфов, двоих дроу и собственной жены, покров юности Кэддерли рассеялся.

Сейчас жрец Денира казался мужчиной среднего возраста, даже старше. Его кожа местами обвисла, плечи слегка ссутулились, а мускулы все еще продолжали усыхать. Теперь он выглядел старше Даники, старше, чем был на самом деле. На вид ему можно было дать не меньше шестидесяти лет.

— Кэддерли, — выдохнула Даника.

Жрец слабо улыбнулся в ответ и поднял руки, не позволяя приблизиться к себе. Затем процесс закончился, и Кэддерли предстал перед окружающими пожилым человеком, слегка за пятьдесят, что почти соответствовало его истинному возрасту.

— Люди, — проворчал Атрогейт.

— Магия храма, — произнес Джарлакс. — Храм поврежден.

— Что ты знаешь? — резко спросила Даника.

— Истину, — ответил ей Кэддерли, и Даника подбежала к мужу, и он позволил ей заключить себя в объятия. — Моя молодость и мое здоровье тесно связаны с Храмом Парящего Духа, — объяснил Кэддерли. — Чудовище ранило его — ранило нас обоих! — Он невесело рассмеялся. — Я тоже пострадал.

— Мы починим храм, — в отчаянии пообещала Даника.

— Дело не в гвоздях, камнях и бревнах, — покачал головой Кэддерли.

— Денир поможет тебе восстановить храм, — сказал Джарлакс, вызвав своим неожиданным проявлением сочувствия удивленные взгляды.

Кэддерли опять хотел покачать головой, но, взглянув на дроу, кивнул. Сейчас не время проявлять пессимизм.

— Но сначала нам надо подготовиться к возвращению Короля Призраков, — продолжил Джарлакс, и все взгляды обратились на Дзирта, который по-прежнему сидел на кровати и беспомощно смотрел на Кэтти-бри.

— Эльф, что она видела? — спросил Атрогейт. — Какие воспоминания были на этот раз?

— Это не воспоминания, — прошептал Дзирт, едва овладев голосом. — Она дрожала от ужаса перед Королем Призраков.

— В горах Снежные Хлопья? — уточнил Кэддерли.

Дзирт кивнул.

— Он где-то здесь, обезумел от ярости и залечивает свои раны, — сказал дроу.

Его взгляд, обращенный к потерянной жене, выражал глубокое горе и беспомощность. Он не мог до нее добраться. Он мог лишь смотреть и надеяться, что Кэтти-бри каким-то образом сама найдет выход из темноты.

В эти мрачные минуты Дзирт осознал, что его жене, возможно, лучше уж умереть, потому что он не видел конца ее бесконечным мучениям. Он мысленно вернулся к тому безмятежному утру на пути из Серебристой Луны. Тогда, рядом с любимой женщиной, он был счастлив, несмотря на уже распространившееся беспокойство по поводу магии. С тех пор как магическая нить Пряжи коснулась Кэтти-бри и забрала ее у Дзирта, прошло лишь несколько недель, но сейчас, когда он бессильно сидел у ее постели и был так далеко от нее, эти дни казались дроу целой жизнью.

Взглянув на друзей, он понял, что мучительная боль отражается на его лице. Бренор замер у двери, дрожа от ярости, сжимая кулаки так крепко, что мог бы раздробить камни, а по его заросшему волосами лицу текли слезы. И Даника, переживающая за мужа, все же порой смотрела на Дзирта, и ее сочувствие в равной мере делилось между ними обоими.

Джарлакс положил руку на плечо Дзирта.

— Если есть способ вернуть ее назад, мы его обязательно найдем, — пообещал он, и Дзирт знал, что дроу говорит от чистого сердца.

И когда он обернулся к Бренору, то увидел, что и дворф поверил в искренность Джарлакса.

Но они оба так же хорошо знали, что вряд ли кто-то сумеет им помочь.

— Он оправится от ран и вернется, — заговорил Кэддерли. — Мы должны подготовиться, и надо спешить.

— Навстречу смерти? — раздался голос из коридора.

Повернувшись к двери, они увидели Гинанс. Она бережно поддерживала одну руку другой. Рукав ее одеяния был разорван в клочья, а из-под него виднелась едва прикрытая высохшей кожей рука. Ее коснулся смертоносный хвост драколича.

— Если мы снова его одолеем, он опять сбежит в тот, другой мир, о котором вы говорите, — печально сказала женщина, и Кэддерли вздохнул, услышав в голосе обычно жизнерадостной помощницы абсолютное отчаяние.