В глазах призрака загорается жажда смерти. Он направляет нож мне в сердце, и я вскрикиваю. Краем глаза успеваю заметить стремительное движение, и в следующее мгновение призрак ослабляет хватку. Я наконец вырываюсь. Хуан Карлос яростно размахивает мечом над моей головой. Я снова тянусь к клинку, спрятанному под мертвым лаксанцем. Мне наконец удается отодвинуть дело и нащупать рукоятку меча.

Я поднимаюсь и вижу, как призрак перерезает горло Хуану Карлосу. Из груди вырывается отчаянный вопль. Мой друг оседает на землю и смотрит вперед немигающим взглядом; из его шеи брызжет горячая, живая кровь. Тамайя падает на колени. Всхлипывая и причитая, она затыкает рану одеждой и тщетно пытается остановить кровотечение. Все ее руки в крови Хуана Карлоса.

Время как будто замедляется. Со лба ручьями льется пот. Вены взбухают. Шум битвы приглушается. Все вокруг кричат, но я ничего не слышу. И не могу оторвать глаз от его опустевшего взгляда. Хуана Карлоса больше нет. Призрак нависает над принцессой, по-прежнему стоящей на коленях, и заносит окровавленный нож.

– Тамайя, – охрипшим голосом зову я. – Вставайте.

Она медленно поднимается, и я снова заслоняю ее. Призрак надвигается. И тут прямо за его плечом я вижу ее. Она появляется в моем поле зрения из ниоткуда. На ней нет ни накидки, ни головного убора. Распущенные волосы струятся по спине. Эстрейи нигде не видно. Она держит в правой руке меч – очевидно, слишком тяжелый.

Каталина. Я запрокидываю голову и что есть мочи кричу:

– Кондеса!

Она резко оборачивается и, увидев призрака, приказывает:

– Не трогай ее!

Мертвец мгновенно прекращает наступление. Тамайя подходит ко мне и в ужасе наблюдает за тем, как один за другим погибают лаксанцы. Каталина переводит взгляд то на Тамайю, то на меня, и ее глаза расширяются от непонимания и растерянности. В какой-то момент до нее доходит, чью сторону я приняла, и она прижимает руку к груди, словно я вонзила кинжал ей в сердце. Впрочем, в каком-то смысле я так и сделала.

Предательница. Крыса. Я нерешительно приближаюсь к кондесе; Тамайя идет следом. Иллюстрийские воины окружают нас, защищая Каталину от возможного нападения. Я знаю каждого из них по имени. Я тренировалась, и спала, и жила бок о бок с ними многие годы. А теперь они пошли в бой за Каталиной – настоящим лидером. Их другом. А я не значу для них ничего. Пустое место. Фальшивка.

Пальцы слипаются от крови. Но я хватаю ее за руки, пытаясь нащупать браслет.

– Останови их! Прошу, Каталина!

Она отшатывается.

– Что?

– Посмотри вокруг! – кричу я. – Ты не понимаешь, что творишь! Останови их!

– Ты сообщила мне место! – дрожащим голосом отвечает Каталина. – Я получила твое послание. Ты ведь этого хотела…

– Я убила Атока, – говорю я, сжимая ее запястья. На руках ничего нет, но я знаю, что Эстрейя где-то у нее. – Не нужно больше смертей! Отдай мне Эстрейю. Ее надо уничтожить.

– Уничтожить?

Каталина бросает взгляд на принцессу и разочарованно обращается ко мне:

– Это все из-за нее? Ты все-таки хочешь, чтобы она взошла на трон?

– Она не враг.

– Враг! И ты тоже! – вскрикивает Каталина, замахиваясь мечом.

Я выпрыгиваю из-под удара. Видимо, она тренировалась. Кажется, за время, пока мы не виделись, Каталина стала более сильной. Но сейчас она разозлена и обижена, и каждым ее действием управляют чувства.

Тамайя прячется за моей спиной.

– Химена! – раздается в толпе голос Руми.

Он бросает мне меч, и я успеваю взяться за рукоятку, чтобы отразить очередной удар Каталины. Она вкладывает в атаку всю свою ярость. Я теряюсь от ее напора; по спине льется пот.

Я давно не занималась и потеряла форму. Руки и ноги горят как от огня. Но это неважно. Каталина сражается как по учебнику. Четко по правилам, без вариаций. К тому же она расстроена и начинает ошибаться. Хаотичные удары разрезают воздух, не достигая плоти. Промахиваясь в очередной раз, Каталина досадливо вскрикивает.

Я блокирую ее удар и с силой наступаю сапогом ей на пальцы. Она взвизгивает и бросает меч. Я направляю кончик своего клинка ей в сердце. Анаконда рядом со мной готовится к броску.

– Не трогай ее, – приказываю я.

Иллюстрийцы выстраиваются за кондесой и натягивают тетиву луков. Я не вижу, но чувствую, как за мной и принцессой собираются лаксанские мятежники. Над нами безоблачное синее небо. За нашими спинами свистят заряженные пращи.

Армия призраков готовится к очередному удару. Нас осталось так мало! Они непобедимы. Никто не сможет устоять перед мертвыми. Каталина еще может успеть отдать им приказ, но я могу убить ее всего за несколько секунд. Madre di Luna. Мы все просто перебьем друг друга. Если только мне не удастся переубедить Каталину.

– Каталина, прошу тебя! Остановись, пока не поздно, – вкрадчиво говорю я. – Por favor.

– Или трон, или ничего. Бери меч, и давай покончим с этим, – бросает Каталина. – Всем остальным – не двигаться. У нас с Хименой личные счеты. Бери оружие!

Я качаю головой.

– Есть другой путь. Для всех нас.

Каталина гневно смотрит на Тамайю за моей спиной и с пугающим равнодушием произносит:

– Никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты захочешь увидеть лаксанку на престоле.

– Я хочу видеть на престоле правильного человека. Того, кто захочет объединить Инкасису.

– Кондеса, – начинает Тамайя. – Вы будете наравне со мной и получите должное уважение. Я не такая, как мой брат, и я хочу лучшего для всех…

– Хватит болтать, – нетерпеливо перебивает Каталина и поворачивается ко мне. – Кто ты вообще после этого? Я уже ничего не понимаю. Как же наш народ? Мои родители? Твои родители? Ты порочишь их память.

– Возможно, – отвечаю я. – Но я делаю это ради всей Инкасисы.

– При чем тут Инкасиса? – Каталина срывается на крик. – Я про нас с тобой! Мы были друзьями целых десять лет. Ты предала меня!

Как больно это слышать. Нас объединяло нечто гораздо большее, чем дружба. Но мне нечего сказать в ответ. Я могу лишь умолять.

– Прошу, дай шанс принцессе Тамайе. Ради меня.

– Почему же ты не хочешь дать шанс мне?

Она запускает руку в карман и достает толстый серебряный браслет. Крупный аметрин – наполовину аметист, наполовину цитрин – сверкает в лучах солнца. Лаксанские мятежники у меня за спиной замирают, затаив дыхание. Иллюстрийцы в напряжении ждут команды от своей кондесы. Я не могу оторвать глаз от браслета. Наконец, собравшись с духом, я бросаюсь на Каталину.

Лаксанцы мечут камни… Иллюстрийцы выпускают стрелы… Армия призраков издает леденящий душу вопль… Каталина взвизгивает, падая на землю под моим весом. Ее рука с размаху ударяется о камни, и Эстрейя откатывается в сторону. Отпихнув кондесу, я хватаю браслет. Ледяной, как кожа мертвеца. Я проталкиваюсь через толпу и ищу глазами трещину в земле. Каталина кричит что-то вслед. Но я больше не обращаю внимания ни на нее, ни на шум битвы, ни на свирепствующих призраков. Я нашла то, что искала: разлом, который уходит далеко-далеко вглубь, к жару и огню, к самому центру земли.