— Все, кого ты любишь, — сказал он, когда собака замертво упала на песок. — Сегодня ночью погибнут все.

— Достаточно и одной Люси. — Рипли взметнула руку к небесам, а вместе с нею и свою силу. — Я убью тебя.

В ее руке очутился меч. Рукоять льнула к ладони, как перчатка. Рипли взмахнула рукой, и клинки столкнулись со зловещим звоном.

На сей раз бурю вызвала она. Сотни молний вонзались в песок и воду, пока не окружили сражающихся, заключив их в огненную клетку. Гнев и сила этих молний питали ее, становились ею:

Ее ненависть поглотила все остальные чувства.

— Ты убил невинных.

Он оскалил зубы в зловещей улыбке:

— Всех до единого.

— Ты уничтожил моих сестер.

— Они умерли в слезах.

— Ты убил человека, которого я любила.

— Убил и убью снова.

Жажда крови, от которой пересыхало во рту, наполнила ее невероятной силой. Она теснила его все дальше и дальше, к огненным прутьям.

В мозгу и ушах Рипли еле слышно зазвучали звавшие ее голоса. Она отмахнулась от них, продолжая колоть и рубить. Меч врага дрожал и двигался все медленнее.

Сейчас ей хотелось только одного: поскорее пронзить его сердце. И ощутить силу, которая запоет в ней после смертельного удара.

Эта сила приближалась к ней с каждой секундой. Ближе, думала она, еще ближе. Она уже ощущала ее — темную, грозную, обольстительную.

Когда его меч упал на землю, а сам враг рухнул к ее ногам, тело Рипли свела сладостная судорога.

Она взяла рукоять меча двумя руками и занесла клинок над головой.

— Рипли…

Голос Мака был таким тихим, что она едва слышала его: мешал рев в ушах. И все же ее руки дрогнули.

— Именно это ему и нужно. Не иди у него на поводу, — убеждал Мак.

— Я хочу справедливости! — крикнула она. Ее волосы извивались как змеи.

— Ты слишком слаба, чтобы убить меня. — Человек у ее ног лег навзничь и нарочно подставил шею. — У тебя не хватит смелости.

— Рипли, останься со мной. Посмотри на меня, — звал Мак.

Она сжала рукоять меча и посмотрела сквозь прутья. Мак стоял всего в нескольких сантиметрах.

«Откуда он взялся? — вяло подумала она. — Как очутился здесь?»

Рядом с Маком стоял ее брат, чуть дальше — Майя и Нелл.

Она слышала собственное хриплое дыхание, чувствовала холодный пот, скатывавшийся по ее коже, и алчное желание, струившееся по жилам.

— Я люблю тебя. Останься со мной, — снова сказал Мак. — Вспомни.

— Опусти барьер, — прозвучал голос Майи. — И начерти круг. Мы сильнее.

— Они умрут, — дразнило ее нечто с лицом Хардинга. — Я буду убивать их медленно, мучительно, так, чтобы ты слышала их крики. Либо они, либо я. Выбирай.

Она отвернулась от тех, кого любила, и сказала тому, кто был ей ровней:

— Ты.

Когда она опустила меч, ночь взорвалась воплями. В ее мозгу пронеслись тысячи образов. И тут она увидела в его глазах жгучую радость и ликование.

Через мгновение все они умрут. Вместе с ним, Хардингом.

Она остановила клинок в сантиметре от его шеи.

— Помогите мне, — прошептал вдруг он, и Рипли увидела, что его кожа покрылась рябью, будто кто-то ползал под ней.

— Помогу. Корень магии в сердце, — начала она, повторяя слова, которые Мак внедрил в ее подсознание. — Из этого корня должен расти дар силы.

* * *

Его светом мы разгоняем тьму, его радость — наше клеймо. Защищать и хранить, жить и понимать. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Тот, что овладел Хардингом, только рассмеялся.

— Думаешь, меня сдержат такие слабые женские чары?

Рипли посмотрела на него с презрительным сочувствием.

— Сейчас увидим. — Рипли провела рукой по краю меча, и ее сознание стало прозрачным, как стекло. Сталь врезалась в ее ладонь, уже обагренную кровью Мака.

На ее груди ярко горел амулет, подаренный Маком.

— Его кровь, — сказала она. — И моя кровь. Смешайтесь отныне навсегда. — Она сжимала ладонь, пока капли не упали на кожу Хардинга. И тут он закричал..

— Это кровь из сердца, и она победит тебя. Это сила, которую я выпускаю на свободу. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

— Сука! Шлюха! — заревел он, когда Рипли сделала шаг назад. Он пытался схватить ее, пытался подняться. И зарычал, не сумев ни того, ни другого.

Внезапно ее зрение стало поразительно ясным. «Это воссияла надежда», — поняла она. Рипли уничтожила огненные прутья и обернулась.

— Мы не можем оставить Хардинга в таком положении. — В ней зашевелилась жалость. — Бедный ублюдок.

— Мы изгоним зло, — ответила ей Майя.

Они выложили круг из соли и серебра. Оказавшийся внутри, Хардинг плевался и выл, как дикий зверь. Его ругательства становились все более грязными, угрозы — все более страшными.

Его лицо непрерывно менялось, словно кости размыкались и складывались заново уже по-другому.

По небу прокатывались волны грома, такие же бешеные, как морские. Ветер пронзительно кричал.

Когда они встали в круг и взялись за руки, Хардинг закатил глаза.

— Мы изгоняем тебя. Тьма, возвращайся в тьму, уходи отсюда навсегда. На тебе наше клеймо. — Майя сосредоточилась. На щеке Хардинга проступила маленькая белая Пентаграмма.

Он завыл, подняв лицо к тучам.

— Возвращайся в бездну, в ночь, — продолжила Нелл. — Покинь эту душу и беги от света.

— Элен, я люблю тебя. Ты моя жена, мой мир, — сказал Хардинг голосом Ивена. — Сжалься надо мной.

Нелл почувствовала жалость. Но по ее щеке скатилась лишь одна слеза. Ничего другого она дать ему не могла.

— В этом месте, в этот час, — закончила заклинание Рипли, — мы изгоняем тебя и уничтожаем твою силу. Мы вместе, мы — Трое. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

— Мы изгоняем тебя, — снова сказала Майя, и все, кто держался за руки, по очереди повторяли эти слова, пока их голоса не слились в один.

Изо рта фигуры вылетел черный зловонный смерч, взмыл в небо и рухнул в море.

На песке корчился и стонал Хардинг. Его лицо было серым, но на щеке не осталось никакого следа.

— О нем нужно позаботиться, — сказала Нелл.

— Раз так, вылечи его. — Рипли сделала шаг назад. И тут у нее подкосились ноги.

— Отлично, малышка, все отлично. — Мак подхватил ее и помог опуститься на колени. — Отдышись и успокойся.