спровоцирует Феникс, пока она будет на красной ковровой дорожке? Или, может быть, в Каннах? На большом званом ужине со всеми голливудскими шишками? Что, если однажды утром кто-нибудь найдёт её… Феникс Икс, кинозвезду… лежащей голой на траве в Эхо-парке? Или, что ещё хуже, с огромными крыльями, торчащими из её спины?

— Они, вероятно, подумают, что это рекламный трюк, — заметила Кара.

Дэгс обернулся.

Он недоверчиво уставился на полицейского из отдела убийств, но Кара только пожала плечами. Её разум, как обычно, руководствовался исключительно логикой, соединённой с неким безжалостным разумом.

Скрестив руки на груди, она слегка нахмурилась.

— Как ни странно, то, что она кинозвезда, также может в какой-то степени защитить её, Джордейн. Ты об этом подумал?

— Чушь собачья, — возразил Дэгс.

— Нет, — сказала Азия, указывая на Кару, затем снова на Дэгса. — Возможно, она права.

Дэгс покачал головой, борясь с неверием.

— Вы себя слышите? — спросил он, и в его голосе отразилось то самое неверие, когда он оглядел их. — Почему мы вообще говорим об этом?

— Потому что я думаю, тебе нужно поговорить об этом, — ответила Кара.

И снова её слова не отражали ничего, кроме этой прямолинейной, бесхитростной логики.

— Очевидно, ты страдаешь от какой-то травмы из-за случившегося с тобой, — выразительно добавила она. — Полагаю, ты никогда ни с кем не мог поговорить об этом. Тебе, наверное, нужно поговорить об этом. И давай посмотрим правде в глаза, Джордейн, тебе, вероятно, необходимо, чтобы другие люди обдумали твой рассказ… потому что некоторые из этих заявлений — чистая травма. Я полицейский. Я уже видела это раньше. Ты слишком травмирован тем, что с тобой произошло, чтобы воспринимать это ясно.

— Слишком травмирован? — изумлённо переспросил он.

— Да, — невозмутимо ответила Кара. — Тебя травмировало, что с тобой случилось. Тебе было сколько? Восемнадцать? Значит, вскоре после этого твои родители умерли, я права? Итак, ты потерял их, а потом почувствовал, что должен отрезать себя от всех своих друзей. Травма и горе, вероятно, заставили тебя изолироваться больше, чем тебе, вероятно, было необходимо. Ты также не видишь, как всё изменилось для тебя с тех пор. И ты явно не представляешь, каково будет Феникс в этой ситуации. Ты видишь только себя и то, что с тобой случилось.

Воцарилась гнетущая тишина.

В этот момент Дэгс боролся с приливом более сильного гнева.

Возможно, отчасти это был шок от того, что казалось сугубо личным нападением, хотя он знал Кару достаточно хорошо, чтобы понимать, что это наверняка не так.

По большей части это был просто бессвязный гнев.

Вероятно, отчасти это было вызвано смущением. Или, возможно, страхом.

По правде говоря, Дэгсу было практически всё равно.

В конце концов, он посмотрел на Карвера, указывая пальцем на светловолосого актёра.

— Он знает, что я имею в виду, — произнёс он холодным голосом. — Карвер точно знает, о чём я говорю. Вот почему он велел мне уходить. Тогда я сказал Феникс, что он был прав, приказав мне уйти. И он прав. Он был единственным, кто действительно понял это. Он единственный, кто понял, что на самом деле означало бы моё присутствие в жизни Феникс.

Все остальные посмотрели на Карвера.

Актёр заметил это и слегка поморщился, глядя на Дэгса со смесью раздражения и чего-то вроде смущения. Его светло-карие глаза оглядели остальных, затем он, казалось, принял решение и пожал плечами, подняв руку.

— Я действительно это сказал, — признался он, глядя на Азию, затем на Кару, Руби и Тая.

В последнюю очередь он посмотрел на Дэгса, и его губы поджались.

— Хотя сейчас я бы так не сказал. И не только потому, что мы с Никс больше не встречаемся, — он взглянул на Крис, и его взгляд немного смягчился, прежде чем он добавил: — Я думаю, твоя подруга Кара права. Я думаю, то, что случилось с тобой, затуманило твоё восприятие ситуации.

Заметив, как нахмурился Дэгс, Карвер пожал плечами, почти извиняясь.

— Слушай, — сказал он. — Мы с Никс как семья. Я не знаю, рассказывала ли она тебе обо мне. Как мы познакомились? Откуда мы знаем друг друга?

Снова воцарилось молчание.

Дэгс покачал головой, невольно прикусив губу.

Феникс однажды, несколько месяцев назад, сказала ему, что у них с Карвером было «общее прошлое».

Дэгс никогда не пытался выведать, что это значит.

Это было в те времена, когда Феникс всё ещё встречалась с Карвером, и Дэгс, как гений, спросил её, почему она встречается с богатым блондином, секс-символом, киноактёром, который проектировал мотоциклы в качестве хобби и зарабатывал десятки миллионов за фильм. Это был грубый вопрос, который он выпалил, не подумав, и скорее от обиды, нежели потому, что хотел или ожидал реального ответа.

По той же причине, когда она сделала комментарий о том, что у них с Карвером было «общее прошлое», Дэгс не стал настаивать на дополнительной информации.

Он просто чувствовал себя полным придурком.

Кроме того, он решил, что это не его дело.

— Ну, — сказал Карвер, пожимая плечами и засунув руки в карманы. — Мы выросли вместе. Я имею в виду, дальше по улице друг от друга. В том же районе. Как бы то ни было, в детстве я переживал трудные времена. В конце концов, её дом стал моим безопасным местом. Её брат. Сама Феникс. Её родители. Она позволяла мне прятаться у них, когда возникала необходимость. В итоге…

Оглядев остальных и словно внезапно вспомнив, что у него большая аудитория, Карвер замолчал, а его лицо покраснело.

— Ну, короче говоря… Меня забрали у моих родителей. После этого Феникс пыталась уговорить своих родителей усыновить меня. Они не могли. По многим причинам они просто не смогли этого сделать. Однако они действительно старались, вероятно, потому что Феникс никогда не переставала доставать их по этому поводу. Они присматривали за мной, когда я был в системе опеки. Вся семья поддерживала связь, приглашала меня на праздники, звонила мне. Особенно Никс…

Карвер снова замолчал, вынимая руки из карманов и краснея ещё сильнее.

— В любом случае, — сказал он, отмахиваясь от этого взмахом руки. — Детали не имеют значения. Я хочу сказать, что я многим ей обязан. Я знаю её много лет.

Он поднял глаза, встретившись взглядом с Дэгсом.

— Поэтому, Джордейн, знай, что я говорю это, потому что люблю Феникс. И потому, что я знаю Феникс. Не из-за каких-то странных поступков, не из-за того, что она моя бывшая девушка или что-то в этом роде. Она значит для меня гораздо больше, чем это.

Он сделал паузу, сделав свой голос более настойчивым.

— Я думаю,