– Делли, дорогая моя, – с досадой и несгибаемым напором прервала ее юная коронованная особа, – я очень тебя люблю и благодарна тебе за все, однако помилосердствуй! Элизей в опасности, и не время обсуждать мои прегрешения. Да, я очень виновата перед тобой, но клянусь, тому есть весомая причина. Но об этом позже. А сейчас, Делли, умоляю, не томи меня более!

– Позволь уж мне решать, что и когда делать, дорогая моя воспитанница! Элизей – взрослый мужчина и опытный воин, он сам о себе позаботится. А ты до свадьбы на моем попечении! Сейчас мы отправимся во дворец и сообщим его величеству, что ты, слава Светолику, сыскалась. А уж потом мы с тобой обо всем поговорим.

– Делли, душа моя, – едва не плача от досады, выпалила принцесса, – никакого позже может не быть! Рядом коварный враг, хитрой уловкой вкравшийся в твой круг. Ведомо ли тебе, что прошлой ночью сей переветник-одинец Прокопа схватил да в неведомые тартуры упрятал?

– Послушайте! – Я поднял руку, чтобы жестикуляцией придать словам больший вес, но… Тонкая ручка принцессы взметнулась по направлению ко мне, и на одном из пальцев я заметил небольшой выдающейся красоты перстенек с огненно-красным валом, переливавшимся живым светом, в изящной оправе.

– Ни слова больше! – шикнула на меня фея. – В перстне молния!

Происходящее в ночной тиши начало сильно смахивать на любимую режиссерами вестернов картину: главный герой в белой шляпе, катая желваки на скулах, выходит на пустынную улицу перед салуном, где поджидает его злостный мерзавец в черной шляпе. Наезд камеры на руки, соперники разминают пальцы в непосредственной близости от рукоятей верных «кольтов» (как вариант, «смит-вессонов»). Вот только в моем случае выхватывать нечего, разве что блокнот с записями по делу, в том числе с показаниями Прокопа. Слабая защита. Вряд ли можно надеяться, что она сработает в качестве громоотвода.

– Где мой братец, гад разбойный? – гневно выпалила милая девушка, портретом которой в последние дни я любовался ежевечерне.

– В отеле «Граф Инненталь», в вашем номере, – честно сознался я, почитая за лучшее не вступать в пререкания со столь «молниеносной» особой. Можно было, конечно, попробовать перехватить ее руку, но, боюсь, старик Громобой воспринял бы этот жест как сигнал к началу боевых действий. Была охота подставлять спину под меч!

– Он уже пришел в себя после того, как колдунья, с которой он встретился вчера ночью, его слегка отморозила. Утром наверняка будет рад встрече с сестрой. – Я медленно развел руки в стороны, как можно убедительнее демонстрируя мирные намерения. – Кстати, он сам может вам подтвердить, что благодаря когтю птицы Гру видел две тени у особы, явившейся вчера в полночь к Русалочьему гроту. К слову, одна из теней была женской. Проверьте, я здесь в одном экземпляре.

– Это правда? – переводя взгляд на Делли, спросила взбалмошная принцесса.

– Чистая, как вода в роднике, – подтвердила напряженно замершая фея.

– Уж и не знаю, чему верить, – устало проговорила девушка, опуская вооруженную руку и вмиг теряя большую часть боевого запала. – Делли, давай уж поговорим здесь. Отец все равно спит. Пойдем к нему утром.

– Должна вам заметить, сударыня, что с тех пор, как вы изволили нас покинуть, его величество начисто утратил здоровый сон, и это, увы, пагубно сказывается на несомненной мудрости его правления. Впрочем, – Делли примирительно махнула рукой, – пожалуй, действительно лучше поговорить здесь. Ведь надо же придумать, как защитить вас, Громобой Егорьевич. Дерзкая шалость этой несносной девчонки может стоить вам головы!

Убеленный сединами воитель гордо развел плечи, всем своим видом демонстрируя, что заради любимой ученицы готов не пожалеть этакой безделицы.

– Да чего уж тут столбами стоять, – не убирая с лица жертвенного выражения, промолвил он, освобождая путь в горницу, – негоже честным людям, аки татям, под луной кадыки распускать. Проходите в дом, будьте гостями.

– Вы позволите… – начал было пришедший в себя от изумления граф де Бур, явно намереваясь лететь с радостным известием во дворец.

– Не позволю! – жестко отрезала Делли, коротким движением ладони перед глазами Пино подрезая лебединые крылья его верноподданнических чувств. – Вы спите, сударь, и что бы вы ни видели и ни слышали, это только сон.

Де Бур одеревенел, что, впрочем, если верить выводам Ратникова о происхождении вызолоченного камергера, было для его сиятельства делом привычным.

* * *

Оставив графа усыпным стражем у чудодейственной клумбы, мы с максимально возможным удобством разместились в хибаре почтенного драконоборца, чтобы, взбодрившись чаг кой черного мускателя, выслушать обещанную историю.

– Уж не знаю, с чего начать, – устало вздохнула Маша, поудобнее располагаясь в единственном пристойном кресле.

– Начните сначала, – покровительственно сказал я, ловя себя на мысли, что в прежние времена десятки раз предлагал подросткам танцевать от печки, давая свои слезливые искренние показания. Правда, обстановка цейхгауза Громобоя мало напоминала мой служебный кабинет, но сути дела это не меняло.

– Прошу вас, не спрашивайте, откуда мне все известно, – произнесла Маша, – скажу вам только, что то, что я знаю, я знаю наверняка.

– Предположим, – согласился я, привычно открывая свой блокнот.

– Началась вся эта история без малого восемнадцать лет Назад, когда мой отец был принцем, а страной правил его старший брат Константин Краснородный. Надо сказать, что дядя был тайно влюблен в мою покойную матушку и поэтому искал всяческие способы удалить от двора счастливого соперника. Надеясь, что в отсутствие дорогого моего батюшки он добьется успеха, Константин поставил молодого королевича Базилея по главе войска, отправляющегося за высокие горы и широкие реки в далекий Гюлистан помогать союзному шаху Хаджи-мулле Карамелю. Горы в тех краях высокие да дикие – днем там жара небывалая, а ночью мороз. Но еще более дикими, чем эти бесприютные горы, были туземцы, обитавшие среди тамошних мрачных скал. Каждое из племен почитало своего князька наместником божьим, каждое стремилось убить и ограбить соседа, а уж власть шаха, восседавшего на золотом троне в столице Гюлистана, эти дикари и вовсе не ставили ни во что. От весточки до весточки потянулись долгие месяцы ожидания, ведь ни одному голубю не перелететь через заснеженные вершины горных хребтов, составляющих большую часть той далекой страны.

Зеркал же таких, как у Делли, в ту пору еще и в помине не было. Вот однажды примчавшийся с эстафетой гонец привез ужасную весть о том, что королевич Базилей с небольшим отрядом, увлекшись преследованием одного из разбойных князьков, бесследно исчезли в лабиринте бездонных гюлистанских ущелий. Матушка моя была ни жива ни мертва! Уж как она молила солнышко ясное, обозревающее оком своим всю землю от края до края, защитить любимого от злого ворога! Да вот только как узнать, донеслись ли ее слова до небесного свода, или же пичуги крылатые развеяли по словечку се молитву во все концы света? Тут-то и случилось то, с чего и начинается моя история.