– Тебе не кажется, что это странно? Марла горько рассмеялась.

– Мне вся моя жизнь кажется странной. Муж мне не доверяет, дочь отвергает, свекровь ведет себя так, словно за мной нужен глаз да глаз, отец презирает меня и считает самозванкой, а деверь...

– Что же деверь?

Но этого Марла не могла сказать. Не могла выговорить этих проклятых слов – что ее влечет к нему, что от одного его прикосновения у нее вскипает кровь и подкашиваются ноги.

– Ты меня… смущаешь, – выговорила она наконец, заметив, как недовольно скривились его губы. – В общем образец счастливой американской семьи. Ты прав, Ник: я думаю, что вокруг происходит нечто странное. Очень странное. Я должна в этом разобраться, и быстро, пока не свихнулась.

– Или пока тебя не убили, – мрачно ответил он.

– Убили? – недоверчиво повторила Марла.

Она уже думала о том, что кто-то пытается ее убить, – думала и отбросила эту мысль как дурацкое, безосновательное порождение собственных страхов. Теперь то же подозрение прозвучало из чужих уст. Но Марла все еще не желала этому верить.

– Подумай об этом, – настаивал Ник. – В ночь аварии кто-то выскочил на дорогу и ослепил тебя, так?

– Ну... может быть.

– Это вполне могло быть заранее спланировано. – Ник резко вывернул руль, сворачивая за угол.

– Подожди минутку! Это ни в какие ворота не лезет! Откуда убийца мог знать, что именно в это время я окажусь именно на этой дороге, причем в чужой машине?

– Понятия не имею, но это возможно. Дальше. Кто-то стоял над твоей кроватью в твоей собственной спальне и угрожал тебе, а несколько минут спустя ты едва не захлебнулась собственной рвотой. Может быть, приступ спровоцировал укол или какое-нибудь лекарство?

Марла и хотела бы возразить, но не могла. Ник всего лишь озвучил ее собственные потаенные страхи – страхи, прячущиеся на дне сознания.

– Но кому может быть нужна моя смерть? – недоумевала она.

– Тебе виднее.

Марла закрыла глаза и откинула голову на подголовник.

– Я и в собственном-то имени сомневаюсь, а ты требуешь списка моих личных врагов. – Снова заныла челюсть. – К чему такие сложности? Если я кому-то мешаю, почему просто меня не пристрелить?

– Им нужно, чтобы смерть выглядела как несчастный случай.

– Им? Теперь их уже много? – Она вздохнула и покачала головой, рассеянно глядя на проносящиеся мимо небоскребы. – Нет. Все это слишком натянуто и отдает детективными романами. Я попала в аварию. А потом меня вырвало из-за волнения и непривычной пищи. Вот и все.

Ник припарковал машину возле полицейского участка, получил у автомата парковочный талон и вышел, окинув соседние автомобили быстрым подозрительным взглядом. Открыв дверь, помог выйти Марле.

– Зачем кому-то меня убивать? – настойчиво допытывалась она.

– Кто-то боится тебя. Или того, что ты можешь вспомнить.

По спине ее пробежала дрожь, холодная, как воды Тихого океана.

– Поэтому ты переехал в дом? – спросила она, внезапно прозрев. – Чтобы охранять меня?

– Это одна из причин, – кивнул Ник. – Ты сильная женщина, Марла, но и самому сильному человеку можно нанести удар в спину.

– Значит, ты – мой охранник-доброволец? Он даже не улыбнулся.

– А ты мечтала о ком-то другом?

– Я предпочитаю думать, что могу сама о себе позаботиться.

– Ты даже не помнишь, кто ты!

Ник стоял совсем близко; она ясно ощущала запахи его кожаной куртки и одеколона. Протянув руку, он дотронулся до ее руки.

– Тебе не кажется, что, учитывая наше прошлое, я стану навязывать тебе услуги телохранителя лишь в одном случае – если это действительно необходимо? – Пальцы его были теплыми, но глаза – темны, как подступающая ночь.

– Но... но... – пробормотала она, тщетно стараясь отвести взгляд от тонкой жесткой линии его губ, —...у меня есть муж.

– С которым вы спите в разных комнатах, которого никогда нет дома, который куда-то ездит после полуночи, – напомнил ей Ник. – И которому ты не доверяешь.

Марла сглотнула и схватилась за дверцу машины, словно ища опоры. Она сама не знала, что больше выводит ее из равновесия – пугающие слова Ника или его пристальный взгляд.

– Хочешь сказать, что я даже у себя дома не в безопасности?

– Вот именно, – коротко и веско ответил он.

– Но у тебя нет доказательств! – вскинула Марла. – Просто паранойя какая-то!

– Надеюсь. Очень надеюсь, что это просто паранойя. Взгляд его смягчился, стал почти нежным, и Марла почувствовала, как глубоко в ней зарождается огонь желания.

Ну нет! На эту удочку она больше не попадется!

– Ладно, пошли к детективу, – резко сказала она и зашагала вперед.

– Снова промахнулся? Господи, да что ты за кретин! – ревел голос в трубке. – Неужели так трудно убить человека?

Ему очень хотелось послать этого ублюдка к черту. А еще сильнее – просочиться по телефонным проводам и схватить сукина сына за горло.

– Может, сам попробуешь? – огрызнулся убийца, прекрасно зная, что этот трус никогда не решится испачкать свои нежные ручки в крови.

– Мне казалось, мы обо всем договорились. Вокруг телефонной будки сгущался вечер. Мимо проносились машины. Двое ребят выгуливали громадного пса; заливаясь лаем, глупый пес рвался с поводка на проезжую часть.

– Не волнуйся. Я все сделаю.

– Не сейчас. Чересчур рискованно. К ней начинает возвращаться память, и чем больше она вспоминает, тем опаснее становится. Скоро подозрения появятся у всех, включая полицию.

Убийца усмехнулся. Похоже, этот сукин кот порядочно перетрусил! Вот-вот в штаны наделает от страха.

– Сегодня, – предложил он. – Давай сегодня ночью.

– Только не в доме! Нет, надо подождать. Я сам разработаю план.

– Странно, мне-то казалось, тебе невтерпеж.

– А тебе?

Убийца сжал трубку потными пальцами.

– Я предпочитаю не спешить. Растянуть удовольствие. Сначала послушаю, как она будет молить о пощаде.

—Черт, да ты еще больший подонок, чем я думал! Ладно, оставим это. Надо подождать, пока не окочурится старик. После этого можешь ее убить. Только быстро и чисто. Я не хочу, чтобы ты ее мучил.

– А тебе-то какое дело? – расхохотался убийца. «Надо же, у красавчика совесть проснулась! Да, я подонок. Еще какой. Поэтому-то ты, друг мой, меня и нанял».

– Давай проясним одну вещь, хорошо? Мы с тобой не друзья. Никогда не были друзьями и никогда не будем. Это просто дело.

Убийца сунул руку в карман за сигаретами.