Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патерно насторожился. Глаза его сузились.
– Вы совершенно правы, черт возьми: об этом стоит рассказать! Кто?
– Не знаю. Я спала и вдруг услышала над собой мужской голос. Кто-то, склонившись над кроватью, прошептал: «Сдохни, сука!» Когда я окончательно проснулась и включила свет, в комнате уже никого не было. Я обыскала весь этаж, но ничего не добилась – только убедила дочь, что меня пора отправить в психушку, – вздохнула она. – Никого постороннего в доме не было.
– Но вы почувствовали, что в спальне кто-то был? Она пожала плечами.
– Я не рассказывала об этом раньше, потому что ничего не могу сказать наверняка. У меня серьезные проблемы с памятью, иногда мерещится что-то странное. Возможно, это был просто ночной кошмар.
– Но вы не уверены?
– Не знаю, – пробормотала Марла. При воспоминании об ужасе, который она испытала, ощутив рядом чье-то злое, враждебное присутствие, по телу ее пробежала дрожь. – Я вообще уже ни в чем не уверена. Сегодня была у отца, а он не узнал меня, заявил, что я самозванка. И я ничем не могла доказать, что я – это я.
– Он ведь, кажется, очень болен.
– Очень, – подтвердил Ник. – Медсестра уверяла нас, что у него из-за болеутоляющих спутано сознание.
– Но вы не можете сказать, бредил ли он, или в его обвинениях есть какая-то доля истины. – Патерно снова что-то черкнул в блокноте. – Хорошо. Повторяю свой вопрос: кто и почему может желать вашей смерти?
– Не знаю.
Острый взгляд Патерно скользнул к Нику.
– Вы, кажется, посвящены во все семейные тайны. Что скажете?
Ник поколебался, но ответил:
– Я здесь недавно и еще не разобрался, что происходит. Вижу только, что брат работает по ночам и стал еще более скрытен, чем раньше.
– Так. И у корпорации финансовые проблемы.
– Да, и это тоже.
– Какие у вашего брата причины желать смерти миссис Кейхилл?
– А кто говорит, что это он? – с негодованием вмешалась Марла. – Это не он был тогда в спальне! – Уж голос Алекса-то она узнает!
«Он мог изменить голос. Правда, его не было дома – Юджинии пришлось вызывать его по телефону: но кто сказал, что он не мог приехать потихоньку, прокрасться к ней в спальню, потом так же, втихомолку, выскользнуть и отправиться на свою встречу?»
– Нет, это не Алекс!
– Мы ведем чисто теоретический разговор, – бесстрастно заметил Патерно. – Предположим, что это он. Какой у него может быть мотив? Страховка? Роман на стороне? Или, может быть, ревность? – Острый взгляд его впился Марле в лицо, затем скользнул к Нику.
– Нет, не думаю. Патерно поднялся.
– К сожалению, у нас нет доказательств, что кто-то пытается вас убить, а значит, мы не можем обеспечить полицейскую охрану.
– Это и не нужно! – поспешно возразила Марла. – Наш дом – настоящая крепость!
Патерно покачал головой.
– Ни одна система безопасности не гарантирует стопроцентной защиты. И ваш ночной гость это только подтверждает.
Детектив вытащил из-под стопки бумаг карандашный рисунок.
– Это работа нашего художника. По словесному описанию он сделал набросок предполагаемого убийцы Чарлза Биггса.
Он протянул рисунок Марле – та молча покачала головой. Она никогда не видела этого человека. Незнаком он был и Нику.
– Хорошо, давайте поработаем с компьютером.
То же лицо появилось на экране. Усы, очки с квадратными стеклами. Патерно повернул монитор так, чтобы его видела Марла, и щелчком «мыши» убрал с лица подозреваемого усы.
– А теперь?
– Нет.
– А теперь? – Исчезли и очки.
Он перепробовал несколько комбинаций – прибавлял бороду, менял прическу и цвет волос, но все эти лица не вызывали у Марлы никаких воспоминаний.
– Я и собственных-то родных не помню, – пробормотала она.
– Теперь вы.
Повернув экран к Нику, Патерно прогнал перед ним те же картинки – с тем же результатом.
– Нет... кажется, нет. Никогда не встречал.
На грубоватом лице Патерно отразилось разочарование. Он выключил компьютер.
—Сейчас мы разыскиваем дочь Памелы Делакруа. Она вышла замуж за парня по имени Роберт Джонсон. Пока не нашли.
– Когда найдете, дайте мне знать. Я хотела бы с ней поговорить, – сказала Марла. – Выразить соболезнование, раз уж больше я ничего не могу для нее сделать.
– Посмотрим, как получится, – вздохнул детектив. Они поговорили еще несколько минут, затем Патерно объявил:
– Ладно, на сегодня хватит. Но если произойдет что-то еще, немедленно ко мне !
– Конечно, – пообещала Марла. Уже встав со стула, она спросила:
– Да, вы не нашли мою сумку? Ту, что была при мне в день аварии?
– Как, ее так и не нашли? – Патерно нахмурился. – Распоряжусь, чтобы еще раз обыскали место происшествия.
– Спасибо.
Зазвонил телефон. Патерно взял трубку, зажал ее между ухом и плечом.
– Патерно. Да... нет... Уже заканчиваю. Да, сейчас освобожусь. – Он повесил трубку и потянулся за пиджаком. – Я серьезно. Если произойдет что-то необычное, немедленно известите меня!
– Обязательно, – пообещал Ник.
Когда они вышли из участка, над городом уже сгустился вечер. Рабочий день окончился, и миллионы жителей Сан-Франциско спешили домой – кто на машинах, кто на велосипедах, кто пешком.
– Выпьем по чашке кофе, – предложил Ник.
Ледяной порыв ветра пронесся по улице: Марла поежилась и подняла воротник. Ей было бы гораздо холоднее, если бы рука ее не лежала в руке Ника.
– Ну, не знаю... – замялась она, хотя больше всего на свете хотела провести с ним еще немного времени наедине – хотя бы для того, чтобы разобраться в своих чувствах.
– Чашка кофе, ничего больше.
– Но к ужину мне надо вернуться. Сисси я не видела с утра, а Джеймса – с полудня. – Она неуверенно улыбнулась ему. – Я ведь мать и должна выполнять свои материнские обязанности.
– Тогда выпьем на ходу, – ответил он.
Челюсть у Марлы ныла, а голова гудела от сотен вопросов без ответов. Кто она? Почему отец не узнал в ней дочь? Неужели кто-то и вправду хочет ее убить? Кто такая Кайли? Куда отправляется по ночам ее муж?
Добравшись до пикапа, Марла откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. Ник включил радио, и звуки города – рев моторов, гудки, шорох шин по асфальту – сменились мелодией в стиле кантри. Зачем только она согласилась выпить с ним кофе? Это называется кликать беду. «Вспомни о прошлой ночи, Марла! Еще не поняла, как легко пасть жертвой соблазна?» Даже сейчас у нее пересохло в горле, стоило вспомнить нежные прикосновения его рук и дыхание, обжигавшее спину.