– Почему она не поехала с вами в Кению? – спросил Роман.

– Ильду не привлекал активный отдых. Сафари, горы, москиты, отсутствие комфорта – все это пугало ее, поэтому она и осталась в Италии. Кроме того, Ильда собиралась приступить к работе в «D’Arezzo industries». Знаешь, это ведь она нашла отца убитым.

Лира замолчала, и Роман с нетерпением ожидал продолжения.

– Ильда сразу поняла, что его смерть только выглядела как самоубийство, и связалась с Карло. А он позаботился о том, чтобы ее имя нигде не фигурировало.

– Странное имя, – произнес Роман.

– Разве?

– Оно не итальянское.

– Это прозвище. Так Ильду называл мой отец, потому что она всегда вела себя как победитель в битве. По-настоящему ее звали Беатриче, но имя Ильда ей подходило больше. В нем не было пустых эмоций, зато явно ощущались сила, твердость и благоразумие, – Лира повернулась в сторону сада и устало вздохнула. – Ильда всегда находилась рядом в самые сложные и важные моменты моей жизни.

– И погибла, защищая тебя.

– Что ты жаждешь услышать, Роман? – спросила Лира. – Слова раскаяния? Отчаяние? Или тебе нужны мои слезы? Я тебя разочарую, потому что у меня нет сил на это. Все, что осталось внутри, – это пустота. Ты прав, я убила свою подругу. Альдо также погиб из-за меня. И вину за это я всегда буду носить в своей душе.

– Я не это имел в виду. Но тот Талион, что ты устроила, превратился в кровавую бойню. Ты довела свою месть до абсурда.

– Отнюдь. Я причинила преступникам не более того страдания, которое причинили мне. Наоборот, они легко приняли смерть. А мне остается до конца жизни помнить о том, что я сделала. Я наказана больше остальных. Ибо стала такой же убийцей, как и те, кого уничтожала. Вот тебе и математическое равенство.

– Лира, я люблю тебя, – признался Роман, неожиданно перейдя от обвинений к разговору о чувствах.

– Неправда, – всхлипнула она. – Ты не любишь Лиру. Такое чудовище нельзя любить. Ты любишь Леону. Но я – не она. Понимаешь? Леоны нет и никогда не было.

– Я тебя люблю. Тебя, – повторил Роман и с силой сжал ее плечи. – Убийцу и чудовище, как угодно можешь называть, но чувства мои не изменятся от того определения, которое ты дашь себе.

– Роман, тебе нужна другая женщина, – Лира дотронулась до его лица. – Не сломленная жизнью, а живая, яркая.

– Мне нужна ты, – упрямо твердил Роман, целуя ее.

– Нет, – Лира отошла в сторону. – Это ошибка.

– Любовь – это не ошибка. Это выбор. И я выбираю любить тебя.

Лира отвернулась.

– Ты не тот мужчина, которого я вижу рядом с собой. Не потому, что ты чем-то плох, а потому что мне вообще не нужен мужчина. Любить я больше не смогу…

– Что ты говоришь?! – воскликнул Роман. – Это неправда! Тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Выбросить из души весь ужас, в котором ты жила на протяжении многих лет. И снова начать жить.

– Знаешь, почему я не люблю желтые розы? – вдруг спросила Лира. – Когда я узнала, что беременна, Лука перевернул весь Найроби, но нашел букет моих любимых цветов. Там, в Кении, я поняла, что люблю его. Но и своего мужа я любила не менее сильно, чем Лука, – она горько улыбнулась. – Стоя с букетом роз в руках, я умоляла небо перестать мучить меня любовью к обоим. И желтые розы напоминают мне о том, что когда просишь что-то у Бога, надо правильно озвучивать свое желание, иначе оно исполнится не так, как ты того хочешь. Лука и Андрэа у меня отобрали, но любить их я не перестала. Понимаешь? Мое сердце всегда будет занято.

Лира с нежностью посмотрела на Романа, зная, что видит его в последний раз. Расставание было очевидным и самым правильным решением. Так будет лучше для них обоих.

– Но…

Она подняла руку, умоляя его замолчать, и решительно, не допуская возражений, произнесла:

– Уезжай, Роман. Беги из этого дома, и от меня в первую очередь.

На террасу вышел Карло и, подойдя к Лире, обнял ее за плечи.

– Приехало такси, – сказал он, обратившись к Роману.

– Прощай, – Лира протянула руку.

Роман поцеловал тонкое запястье и улыбнулся Карло.

– Синьор Моретти, для меня было большой честью познакомиться с вами, – наклонил он голову.

– Взаимно, – Карло пожал руку Роману.

– Что ж, до свидания. Это значит, что мы встретимся. Я не собираюсь прощаться навсегда.

Роман покинул террасу, а Лира спряталась за колонну, обвитую резным плющом, и наблюдала, как он уезжает. Она старательно запоминала его уверенную походку, фигуру, темные волосы и, главное, его открытую улыбку. Все это сохранится в ее сердце, как и те чувства, которые он подарил ей. Лира скрывала слезы от Карло, но потом повернулась к нему, так как поняла, что больше нет нужды прятаться.

– Дядя, прости меня.

– Ах, Лира, я люблю тебя. Любую. И тебе не за что просить у меня прощение.

– Подслушивал? – сквозь слезы улыбнулась Лира.

– Только концовку, – Карло виновато сморщился и потер шею. – Он тебя любит.

– Он любит Леону.

– Дорогая, я знаю, что говорю, – он недовольно покосился в сторону гостиной. – Что там за шум? Чувствую, Камилла сведет меня в могилу. Оставлю тебя на минуту. Пойду, убью ее раньше, чем она это сделает со мной.

Лира осталась одна. Она подошла к перилам и, облокотившись, посмотрела в сад. Аромат пьянил, и она с наслаждением закрыла глаза, вдыхая этот запах.

Генерал Риммин внимательно изучал отчет Романа. Он тихо перекладывал листки, и его совсем не беспокоила суета в кафе, где была назначена встреча. Поначалу Роман следил за выражением его лица, но потом ему это надоело, и он отвернулся к окну, разглядывая улицу. Москву одолевала суета. Люди куда-то спешили, словно боялись опоздать на самую важную встречу в своей жизни. Облака по небу бежали с той же скоростью, что и прохожие по тротуару. Все получалось слишком быстрым, ритмичным и тоскливым. Даже солнце не радовало. Роман был дома, но чувствовал, что остался в другом месте. Он сделал глоток кофе и снова посмотрел на генерала. Как всегда, седовлас, подтянут, в изысканном костюме – первосортный альфонс. Это сравнение, которое всегда приходило в голову при виде Валентина Павловича Риммина, заставило улыбнуться. Роман взял в руки салфетку и вытер губы, чтобы не привлекать внимание генерала к этой несвоевременной улыбке. Но тот, казалось, не замечал мужчину, сидящего напротив, полностью сосредоточившись на чтении. Роман пробежал глазами по мелкой сетке морщинок, разбежавшейся по лицу генерала, перевел взгляд на костюм, выгодно подчеркивающий широкие плечи, и обратил внимание на руки, сильные, с большими пальцами. Нет, сегодня Валентин Павлович предстал перед ним в другом амплуа. Он напоминал бизнесмена, который решил провести с сыном свободную минуту в кафе. Роману вдруг захотелось, чтобы тот перестал читать, обратил внимание на него и спросил, почему он грустит и что собирается делать дальше. Генерал, отвечая его мысленной просьбе, отложил бумаги в сторону.