Всю поклажу просить бестолку, в пару маленьких мешочков с какими-то амулетиками, корешочками, прочей дребеденью девушка вцепилась мертвой хваткой, еще когда собирались к выходу из усадьбы.

Началось все после Йоля… Нет, началось все еще во время празднования Йоля, когда Гретта напомнила мне, что после гульбища собиралась отвести меня к местной бабке-знахарке.

Праздник для меня начался буквально с пересечения порога. Не успел я войти в дом, как Келда словно «отдала меня на растерзание» своим работницам.

— Асгейр! Где тебя носило? Праздник на носу, а ты все еще грязный и в старой одежде! Ну-ка девочки, быстро приводите его в порядок, баня еще остыть не успела!

Я еще успел вымолвить, что корзина и волокуши с рыбой стоят во дворе, на что кузина только отмахнулась: «Потом», и меня буквально за ручку уволокли в баню.

Первоначально мной занялись Далия и Гретта. Но вообще-то Далия, насколько я знал была «девушкой» Хельми… Не знаю, что у них за отношения, просто замечал, что успевшая к двадцати семи годам овдоветь Далия время от времени «греет постель» нашего хольда.

Короче, Далию я заверил, что и с одной Греттой управлюсь. Прозвучало двусмысленно, старшая подруга моей девушки усмехнулась, демонстративно порекомендовала не задерживаться, и оставила нас вдвоем.

Надо ли говорить, что двухдневное отсутствие наполненное физухой и одиночеством, плюс высокобелковый рацион, плюс недавний марш-бросок по холодку с грузом, все это превратило банные процедуры в не только помывку. Гретта вначале отпихивала мои руки, пыталась съехать на том, что «Все ждут» и «Келда сердиться будет», но была бесцеремонно заткнута поцелуем, потом, ввиду отсутствия в предбаннике подходящей горизонтальной плоскости, на которой можно разлечься, развернута ко мне… хм, спиной…

В общем если бы не пинки и тычки довольной, но все же помнящей за чем нас послали в баню девушки, я бы после парилки и обработки вениками там же и срубился.

Одежду, а именно: штаны, льняную рубаху, тунику, вязанные носки и обмотки на ноги мне выдали новые. Не просто стиранные-чистые, а именно новые.

— Ух ты! Что за аттракцион невиданной щедрости? — поразился я.

— Ты что! — округлила глаза девушка, — Нельзя Йоль встречать в старом!

— Почему?

— Йоль встречают в старом только те, кто не трудился усердно весь год, и не заработали себе на обновки!

— Ну… — у меня в голове пронесся вихрь мыслей: от того, что старые джинсы меня могли вполне устраивать, и смысла покупать новые я бы не видел, до того, что трудолюбие и достаток могли слабо коррелировать. Если бы я случайно не занялся рыбой, и к тому же не повезло с природным явлением — горячим ручьем, то как бы ни упирался, а до сих пор ходил бы в «приживалах» у дяди.

— А кто весь год ленился, к тому в конце придет Йольский кот и сожрет!

— Ну раз кот сожрет… — весело усмехаясь поддакнул я, — Кого хоть благодарить за обновки? Явно же не дядя прислал, наказав сюрприз сделать.

— Это Келда. Все, кроме носков от нее, — пояснила Гретта, и тут же потупив взгляд призналась, — а носки я вязала.

За что тут же была расцелована еще раз. Я даже задумался, а не задержаться ли нам в бане еще немного, но девушка уперлась кулачками мне в грудь, вывернулась и решительно распахнула дверь на улицу.

Дом был просто вылизан: выскоблены добела доски стола и пола, камни очага максимально очищены от копоти. Над входом в «хозяйскую половину», на плетеной перегородке висел здоровенный венок из лапника, украшенный лентами.

Все население одаля, в новых одеяниях уже расселось за столом, и даже несколько рабов Гунара которых я обычно не замечал, за своим разборным столом сверкали отдельными новыми элементами гардероба.

Надо ли говорить, что стол «ломился». Мясо жаренное, тушеное и копченое, которое в другие дни ели редко, тут составляло чуть ли не главное украшение. Рыба, моя рыба, в жареном и копченом виде так же присутствовала в представительных количествах, что заставило меня умилиться: все-таки есть и мой вклад в этом изобилии! Конечно, куда же без сыра? Молочка, как я уже заметил составляла значительную часть рациона орков.

Но более всего меня поразило наличие румяного каравая! Ого! Хлеб орки почти не если. В основном выращенные злаки шли на каши. У меня аж слюна потекла — так захотелось свежего хлебушка! Сколько же я его не ел?

— Колесо времени сделало очередной оборот, — встал со своего места во главе стола Гунар. Ни разу не видел, чтоб он носил вышитые рубашки! — Старый год подошел к концу и вот-вот прежнее солнце завершит свой жизненный цикл…

Блин, да он прям как наш «гарант», давай еще задвинь про «Это был тяжелый год!»

— … Налегайте друзья на еду, чтоб и в следующем году еда в доме не переводилась!

Ага! Как встретишь новый год, так и проведешь! Слышали, знаем…

Задвинув речугу Гунар, опорожнил здоровенную кружку. Ну-с, а мне-то что отставать? Ухватил стоящую напротив и опрокинул в себя порцию горячего меда. Ого! Кажется, хозяева разжились специями? Сидящая напротив Гретта заботливо наваливала на мою тарелку гору всякого. Да я же все это не съем!

— … а кто не будет есть, того заберет Йольский кот, — доносился до меня голос справа. Эгиль стращал младшенького сынишку Стейна. Стейн, уже слегка окосевший, смотрел на происходящее с одобрением, в отличие от его жены, имя которой я так и не удосужился запомнить. — А знаешь какой он, любимец великанши Грюль? Большой, размером с быка! Шерсть у него черная, а глаза горят пламенем! Схватит такого неслуха, и тащит к хозяйке.

Младшенький Стейна, пацан лет трех или четырех жался к отцу. Девочка постарше, наверно тоже дочь плотника, сидящая рядом с матерью, старалась не подавать виду, но получалось плохо.

— В каждом мешке у Грюль сидят по двадцать ленивых или непослушных детей, и таких мешков у нее — сто! Как наполнит их все, так и тащит к себе домой. Всех потушит с овощами!

Блин, да что такое! Даже сказочные злодеи здесь едят овощи! А мы-то чем хуже?

К визгу Стейновых отпрысков прибавились охи-ахи детей Колля. Его семейство сидело левее меня. А вот Бедвар сидящий рядом с отцом лишь презрительно скривился, дескать мне ли, почти взрослому пугаться каких-то сказок! Но я с усмешкой уловил, как в какой-то момент пацаненок опустил взгляд, и тревожно окинул свою одежду? Вдруг Йольский кот все-таки найдет к чему придраться!

В какой-то момент, видимо посчитав что близится полночь, все огни в доме потушили. Даже в очаге. Я почувствовал, как Гретта, протянув руку через стол нащупала мою ладонь, сжала.

— Это Самайн, — услышал ее шепот, — смерть Солнца.

На секунду я проникся всеобщим настроем, сердце екнуло: а вдруг Солнце не возродиться вновь? Так и останется мир, погруженный во мрак? Но тут же отогнал эту мысль — Гера, ты-то хоть в детство не впадай! Какой мрак? Какая «смерть Солнца»? Зимнее солнцестояние, Солнце в самой южной точке эклиптики… Кажется я уже «накидался», с чего бы в голове всплывал школьный курс астрономии?