На другом берегу к воде террасами спускались дома, примерно такие, как на окраинах города пауков. Возле одного из домов прогуливался прохожий, завидев которого Найл вытаращил глаза. Голова у этого человека была вроде как квадратной формы.

— Что это с ним? — спросил Найл.

— С кем? А, эти. Еще один эксперимент карвасида. Он думал, что иная форма головы придаст человеку ума. Но, как выяснилось, ошибался: тупицы и недотепы, все как один.

На глаза то и дело попадались обширные пустыри, где посередине кучами были навалены строительные блоки — хаотично и вразброс, как из громадного самосвала.

— А это для чего? — указал Найл.

— Блоки, строительные, — сжато ответил Герек.

— Но у вас и без того, похоже, зданий куда больше, чем нужно, при теперешней вашей численности.

— Потому и блоки нетронуты.

Они проехали по еще одному каменному мосту, освещенному по всей протяженности фонарями. Вдали проглянула городская стена с ее жутковатыми шестиугольниками башен и бойниц. Там были еще одни городские ворота — но явно не те, через которые Найл с капитаном попали в город: нигде не видно тех самых конусов.

— Не понимаю, — признался Найл. — Ведь населения здесь когда-то было гораздо больше, чем сейчас?

Вопрос, похоже, привел Герека в некоторое замешательство, но он откликнулся непринужденным тоном:

— Ну да. Даже сто лет назад здесь было вчетверо больше народу.

— Так куда же все девались?

Герек ответил лишь после некоторой паузы.

— Я тогда еще не родился. Но, подозреваю, карвасид в ту пору сделал одну из своих редких ошибок. Он испугался, что растущему населению перестанет хватать продовольствия, и приказал стерилизовать большинство женщин. После этого уровень рождаемости резко упал. А стерильность, наоборот, распространилась. Последние двадцать лет здесь вообще не родилось ни одного ребенка. Я был в числе последних.

Герек удрученно смолк, а Найл пожалел, что задал этот, как оказалось, бестактный вопрос.

Через несколько минут они подъехали к воротам. Их незамедлительно открыл стражник, вставший перед Гереком навытяжку. От Найла не укрылось, что паука он проводил настороженным взглядом. И вот их вновь окружает безликий пейзаж Страны Призраков — плоская пустошь с щербатой коркой застывшей лавы. Единственным отличием от того, что Найл видел на подходе к городу, была протянувшаяся к горизонту серая лента дороги. По бокам ее, в черной тверди, то и дело попадались трещины, над которыми курился пар.

— Ты обещал рассказать, как стал властителем пауков, — негромко напомнил Герек.

Уходящая в бескрайнюю унылую даль дорога обещала быть долгой, и Найл, протяжно вздохнув, повел рассказ.

— Родился я в пустыне, на той стороне моря, которому ни конца ни края…

Вздумай он излагать подробности своего путешествия в подземный город Каззака, да как потом раздвижной трубкой нечаянно убил паука, на повествование ушел бы весь день. Поэтому Найл, многое выкинув, ограничился лишь тем, что описал свое возвращение с охоты, когда обнаружил труп отца, и то, как пауки угнали его семью в неволю. Герек внимал, не пропуская ни единого слова. Как ни странно, точно так же слушал и капитан, к этому времени значительно поднаторевший в понимании человеческой ментальной образности.

Найл упомянул о морском путешествии из Северного Хайбада, когда он во время шторма спас упавшего за борт паука, что обернулось для него вполне сносным приемом по прибытии в город. На описание Белой башни и всего, что там ему открылось, понадобилась бы уйма времени, так что Найл сразу перешел к своему походу в город жуков-бомбардиров. Рассказав в двух словах, как Доггинз в самый канун их главного фейерверка лишился всего порохового запаса, Найл более подробно поведал, как они с группой парней отправились на поиски арсенала, скрытого где-то в Крепости. Рассказ о жнецах Герека попросту восхитил.

— У нас есть несколько таких в оружейной при замке. Я-то думал, это изобретение карвасида.

— Нет, их изобрели еще в приснопамятные времена, до прихода пауков.

Час такого монолога, и Найл утомился от собственного голоса. Поэтому рассказ о путешествии в Дельту пришлось сократить. Когда он заговорил о растении-владычице, Герек изумленно вскинулся:

— Так ты и вправду разговаривал с богиней?!

Найл молча кивнул.

— И какая она?

— Овощ, — произнес Найл, смазывая впечатление от рассказа. — Огромный такой гриб, торчит над холмом.

Когда повествование дошло до разговора с богиней, некий инстинкт подсказал не вдаваться в детали. Подобному инстинкту Найл всегда повиновался, а потому ограничился лишь краткой выкладкой, что растение попало на Землю с кометой из другой галактики.

В это время повозка ехала вдоль озера, поверхность которого почти сплошь покрылась ярко-желтыми водорослями. На другой его стороне вздымался метров на триста утес, его синеватая вершина терялась в клубящейся дымке испарений. Карнизы обрыва были усеяны птицами.

Найл ужас как проголодался, а потому рассказ сократил еще больше. Он не обмолвился о том, что Смертоносец-Повелитель оказался женского рода, нутром чуя: этого не следует произносить перед капитаном. Не упомянул и о прямом вмешательстве богини, сказав вместо этого, что поведал Совету пауков о своей аудиенции с Нуадой, после чего был выдвинут на пост властителя города.

— И тебе поверили? — неподдельно изумился Герек.

— А как же. Ведь они могут читать в моем уме.

Герек умолк, явно оттого, что ему теперь было над чем поразмыслить.

Через несколько минут он остановил гельбов.

— Проголодались? — спросил он у спутников.

«Еще бы!» — единогласно раздалось в ответ.

Берег озера был оторочен густым синим мхом, мягко облекающим ноги. Герек распряг гельбов, которые тут же взялись этот мох щипать. Вскоре они забрели в озеро, набивая полные пасти желтыми водорослями, бородами свисающими с отвислых губ.

— Это жарн, — сказал Герек. — Между прочим, считается деликатесом. Вы попробуйте.

Сняв башмаки, он зашел в воду и выдернул толстый пучок этого самого жарна. Найл принял угощение с осторожностью. Впрочем, вкус у водорослей оказался весьма приятный: хрусткие, что-то вроде поперченной сладкой кукурузы.

— Кстати, по привозе в город вкус у жарна пропадает, — сообщил Герек. — Дело, вероятно, в какой-то электрике, исходящей от этого утеса.

И в самом деле, водоросли чуть пощипывали язык, будто слабым током.

Найл снял сандалии и зашел в воду, тут же ощутив пульсацию электричества. Она лишь усилилась, стоило опустить в воду руки.

Капитан тоже попробовал жарн, но он вряд ли понравился пауку.

— Здесь и рыбы в достатке, — успокоил его Герек.