Белла несколько мгновений переваривала эти слова. Возможно, Майлз был прав, и ее отец выбрал оптимальную линию поведения при сложившихся обстоятельствах.

– Ты думаешь, вор тоже искал папину половину карты? А что, если он уже ее нашел?

– Вполне вероятно, – угрюмо проговорил Майлз, вытаскивая из ящика еще один дневник в кожаной обложке. – Вот поэтому я и огорчаюсь, что ты не рассказала мне о карте раньше. Мы имеем дело с человеком, который, возможно, один раз уже совершил убийство.

Белла не могла рассказать ему о карте раньше. Она была слишком полна решимости найти ее самостоятельно, слишком боялась, что он сможет помешать ей. Решение покинуть Эйлуин-Хаус было принято ею, когда она поняла, что ей больше нечего терять.

Поэтому она просто сказала:

– А ты не думаешь, что этим негодяем мог быть Уильям Банбери-Дэвис? Он ведь тоже был тогда в Египте. Быть может, до него дошли какие-то слухи о карте, и он решил заполучить ее. Банбери-Дэвис затаил обиду на моего отца за то, что отца взяли в экспедицию вместо него. Возможно, он хотел прославиться, обнаружив гробницу, полную сокровищ.

– Мне все это известно. – Отложив дневник, Майлз переплел свои пальцы с ее пальцами. – Белла, ты должна предоставить расследование мне. Если карта действительно содержит указания на расположение древней гробницы, то есть люди, которые пойдут на все, лишь бы заполучить сокровища. Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.

– Я в состоянии сама позаботиться о себе, – заявила Белла.

Легкая улыбка коснулась его губ.

– Да, это ты можешь. – Его рука крепче обвилась вокруг ее руки, а большим пальцем он начал поглаживать ее ладонь. Майлз вновь стал очень серьезным. – Но, прошу тебя, послушай! Ты стала для меня целым миром. Если с тобой что-нибудь случится, я не знаю, как смогу жить дальше, честно!

Эйлуин с трудом справлялся с захватившими его эмоциями, в его голосе послышались грубоватые нотки, и от этого сердце Беллы подскочило. Его взор был устремлен прямо на нее – решительный, искренний. Мир вокруг них померк, остались только они двое, в его кабинете, в спящем доме. Белла могла думать только о том, как близко к ней он сидел, как сильно она по нему тосковала. Ничто не имело для нее значения, кроме Майлза – ни карта, ни сокровища, ни даже их ссора. Могла ли она, Белла, действительно так много значить для него? Это казалось нереальным сном…

– О, Майлз! – тоскливо пробормотала она.

Белла не смогла бы сказать, кто из них сделал первое движение. Потому что уже через мгновение они оказались в объятиях друг друга, и Майлз целовал ее так крепко и нежно, что у нее даже не возникло желания сопротивляться. В глубине души она понимала, что не должна отдаваться ему, но было так хорошо, так правильно находится в его объятиях, что все ее возражения улетучились.

Его руки блуждали вверх-вниз по ее спине, играли с ее волосами, легко касались шеи и ушей. И Белла, наконец, отдалась своей потребности гладить его, ощущать его рядом. Ее пальцы скользнули под его сюртук, чтобы запомнить его узкую талию, его жесткую грудь. Ее кровь бурлила. Ей казалось, что, подобно разорванной карте, они были двумя половинками, соединившимися, чтобы стать одним целым. С другой стороны, разве это возможно? Их жизненные ситуации слишком разные, он занимает высокое положение, она же – никто.

Слегка откинувшись назад, Майлз стал осыпать нежными поцелуями ее лоб, словно не хотел давать полную волю своим желаниям. А потом он взял ее лицо в ладони и приподнял его, чтобы она посмотрела в его пылающие страстью темные глаза.

– Помоги мне, господи! Белла, я действительно люблю тебя. Я намерен жениться на тебе. Я должен жениться на тебе.

Белла задрожала. Не может быть, чтобы он говорил это серьезно.

– Это страсть заставила тебя сказать такое.

– Да, я испытываю к тебе страсть! А как могло быть иначе? – Он провел большим пальцем по ее влажным губам. – Но страстью не объяснить, почему мысли о тебе преследуют меня днем и ночью. И почему я едва выношу, когда тебя нет рядом. И почему ты можешь затянуть мое сердце в узел одним только взглядом или словом. – Эйлуин яростно посмотрел на Беллу, словно убедить ее можно было только силой. – Ты будешь моей женой!

Должно быть, она спит и видит сон. Как он мог изменить свой непоколебимый взгляд на брак всего за несколько часов?

Белла попыталась сделать вид, что относится к его словам легкомысленно.

– О, Майлз, неужели ты хочешь запугать меня своим «герцогским» взглядом?

– Я сделаю все возможное, чтобы уговорить тебя ответить мне «да». – Он нежно поцеловал ее в губы. – Скажи «да», любовь моя. Прошу тебя! Мне нужно, чтобы ты была рядом. Всегда!

Мечтательный вздох вырвался из ее груди, когда она коснулась его поросшего щетиной лица.

– Я не могу стать герцогиней, – проговорила Белла. – Я не знаю как.

– Тогда я откажусь от герцогства, – твердо заявил Эйлуин. – Но в любом случае я женюсь на тебе. И посвящу всего себя завоеванию твоего сердца. И со временем ты тоже полюбишь меня.

Белла удивленно заморгала.

– Ты думаешь, я не…

Он зажал ей рот пальцем.

– Ты называла меня «моя любовь», когда мы были в постели. У меня появилась надежда, что ты действительно могла полюбить меня, но когда я услышал, что ты так же обращаешься к своему брату, я понял, что это были всего лишь слова. – Майлз пылко взглянул на нее. – Выходи за меня, дорогая, моей любви хватит на нас двоих.

Не в силах больше сдерживать эмоции, рвущиеся из ее сердца, Белла обняла его.

– Майлз, конечно я тебя люблю! – воскликнула она. – Ты – моя драгоценная любовь! И тебе не нужно ничего в себе менять. Я обожаю тебя таким, какой ты есть. Разве только… если я стану твоей женой, ты больше никогда не будешь ходить в непристойный дом!

Эйлуин усмехнулся.

– Ты моя единственная, – сказал он. – И я обещаю тебе это.

Торжествующая улыбка осветила лицо герцога, прежде чем он снова поцеловал ее, на этот раз еще более страстно, и он не отрывался от Беллы, пока та не опьянела от удовольствия. Затем он встал и взял ее на руки.

Обвив руками его шею, она рассмеялась:

– Что ты делаешь?

Он многозначительно посмотрел на нее.

– Я не могу нормально заниматься с тобой любовью в кабинете. Давно пора познакомить тебя с герцогской спальней, в которой ты будешь проводить каждую ночь до конца наших дней.

Белла прижалась к нему и уткнулась носом в его шею. Он вынес ее в коридор, шаги его были твердыми и широкими. Белла едва могла поверить, что все это происходит на самом деле, что Майлз любит ее. Перешагнув через порог спальни, он захлопнул дверь ногой. Они оказались в большой комнате, освещенной лампой на прикроватном столике и тлеющими в камине угольками.