В дверь постучали.

Натан сделал Сюзан знак не шевелиться. Прижался к стене и широко распахнул дверь, готовый разнести вдребезги адамово яблоко вошедшего. Оказалось, это портье принес им черствые бутерброды.

– Вот, можете перекусить, сэр.

Натан отблагодарил его улыбкой и шиллингами. Обработав раны и насладившись ванной, появилась голодная Сюзан в тюрбане.

Он усадил ее в кресло и размотал шарф.

– Если кожа не будет дышать, рана не зарубцуется.

– Не хочу демонстрировать вам это зрелище, пока мы едим.

– Я сморю на вас, а не на вашу рану.

Изголодавшаяся Сюзан, забыв о приличиях, набросилась на сандвичи, несмотря на обожженную челюсть, доставлявшую ей боль при каждом жевательном движении. Запила кока-колой еду и таблетки.

– Ваши действия уже принесли плоды? – спросил Натан.

– Надиан сотрудничала с королем Марокко, чтобы комфорт, образование и медицинское обслуживание стали доступны в любом, даже самом отдаленном уголке пустыни. Эзиан сделала из Сомали страну, которая обходится без правительства. Оана превратила Гану в любимицу Всемирного банка, Всемирного валютного фонда, США и Соединенного Королевства. Британский премьер-министр – самый щедрый благодетель этой страны, чья биржа зарегистрировала сильнейший рост в мире, с доходностью сто сорок четыре процента. ГИИМБ поставила Гану на первое место в Африке за ее содействие делу мира. Низкие военные расходы и при этом три тысячи солдат, предоставленных в распоряжение «голубых касок». Четвертое место по обеспечению людьми военных сил ООН…

– Вы лично знакомы с британским премьер-министром? – прервал ее Натан.

– Мы неоднократно встречались.

– Смысл моего вопроса не в том.

– Я не его любовница, если вы это хотели узнать.

– А Оана?

Сюзан не ответила. Натан расширил круг вопросов:

– Англия серьезно вовлечена в африканские дела и даже предложила настоящий план Маршалла, чтобы помочь этому континенту.

– В самом деле.

– Расскажите мне об этом плане.

– Удвоение годовой помощи за пять ближайших лет то есть дополнительно двадцать пять миллиардов долларов в год-. Списание долга беднейших стран благодаря продаже части золотых запасов Всемирного валютного фонда.

– Вы сделали из ВВФ филантропическую организацию.

– Не я, Оана.

– Похоже, она обладает большим влиянием на политику Соединенного Королевства.

Натан заменил вопросы утверждениями. Сюзан оставалось лишь подтвердить или опровергнуть их. Это облегчало откровения.

– Если оно выражается в положительных результатах, то ничего дурного в любовной связи с главой государства нет, – добавил он.

– Боюсь, кроме вас, никто так не думает.

– Вы говорили о работе ваших сподвижниц. А в чем конкретно состояла ваша?

– Привлекать инвестиции в Южную Африку.

– И вам это удалось?

– «Барклай-банк» вложил тридцать три миллиарда рандов[32]в банк «Absa», чтобы стать его главным акционером. Это самая крупная иностранная инвестиция в Южной Африке. То же самое с «Дженерал моторс»…

– Кто вы?

– В каком смысле?

– Какое место вы занимаете во всем этом? Как вам удается притягивать к себе головокружительные инвестиции и всемогущих похитителей?

– У меня есть дипломы.

– Этого недостаточно.

– Связи.

– Вы любовница какого-то банкира.

Молчание.

– Крупнейшего в Англии.

Молчание.

– Который и пальцем не шевельнул, чтобы вас выручить.

– Вы не имеете права так говорить. Со мной было невозможно связаться.

Она ответила на его вопросы.

– А теперь отдыхайте.

– Вы ведь останетесь со мной?

– Я вас постерегу. Спите спокойно.

Он придвинул к двери комод и поставил стакан на дверную ручку. Огромные окна были наглухо вмурованы в стены и не открывались. Так что тут имелся только один выход. Он освободил от посуды поднос из посеребренного металла и слегка выгнул его с помощью колена.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Принимаю кое-какие меры предосторожности.

Она легла, наполовину успокоившись, и попыталась насладиться настоящей постелью. Вскоре ее изуродованное лицо расслабилось и веки закрылись.

У кровати кто-то маячил. Однако стакан по-прежнему стоял на дверной ручке. И комод не сдвинулся с места ни на дюйм. Вокруг его горла обвился металлический жгут. Уже задыхаясь, он все же нашел в себе силы, чтобы выбросить вверх ноги и схватить ими, как ножницами, шею душившего его убийцы. Тот полетел вперед и, коснувшись пола, был добит пяткой. Но не успел Натан встать, как двое других схватили его за руки, а еще один выпустил ему в живот три пули. После чего они направились в ванную. Первый вышиб дверь лбом и уткнулся лицом в биде. Второй, отброшенный назад, застрял в камине, с подставкой для дров в зубах. А третий едва успел заметить кочергу, рассекшую воздух над его черепом, а потом и сам череп. Натан избавился от металлического тросика на горле и от посеребренного подноса, послужившего ему бронежилетом. Несмотря на защиту, живот кровоточил – пули прогнули металл, и тот впился в мышцы. Сюзан сидела в пустой ванне. Он завладел еще заряженным «зигзауэром», отодвинул комод, отпер дверь и потащил молодую женщину за собой. Перед гостиницей стояли два внедорожника «лендровер дефендер». По типу за рулем каждого. Натан неслышно пробрался между двумя машинами, открыл дверцы, всадил две пули в ноги первого водителя, оглушил второго боковым ударом ноги. Доверил пистолет Сюзан, усадил ее в первую машину, сам сел за руль, оттолкнув водителя, и взял курс на Арушу.

– Что я делала в ванне? – спросила Сюзан.

– Я вас перенес туда, пока вы спали. Для пущей безопасности.

– Стоило снимать апартаменты.

Натан объехал ухаб и сосредоточился на грунтовой дороге. От аэродрома в Аруше их отделяло сто восемьдесят километров. Он почувствовал руку Сюзан на своем плече.

– Спасибо, что спасли мне жизнь, Натан.

Рядом с ним требовал пить убийца с окровавленными ногами. Все, что он смог вытянуть из этого типа, было его имя – Вэл. Они проезжали через масайские деревни. Ряды хижин из утрамбованной земли за изгородями из дерева и соломы, прямые и отстраненные силуэты в пурпурных туниках. По словам Сюзан, территория масаев значительно уменьшилась с установлением границ и заповедных зон, где охота запрещена. Главным занятием тут стали туризм, скотоводство и земледелие, выгоды от которых доставались землевладельцам и туроператорам. Краеугольным камнем системы была земля: земледелие приносило в сорок раз больше доходов, чем туризм, и в триста раз больше, чем скотоводство. С помощью Сюзан и при ее связях в Найроби масаи таким образом становились собственниками, что позволяло им взять судьбу в свои руки.