Вспотевшие работники рассмеялись, а хунские носильщики гулко заворчали. Смелые хуны. Ларк вспомнил, как не любят хуны замкнутое пространство. А уры, которые под землей чувствуют себя хорошо, все более нервничали с приближением к воде.

И никому не хотелось приближаться к огромному звездному крейсеру.

Шесть Рас столетиями укрывались от Дня, когда прилетят корабли Институтов и будут судить их за преступления. Однако когда прилетели корабли, на них не оказалось благородных возвышенных чиновников, а были воры, а потом жестокие убийцы. И если ротены и их человеческие марионетки казались хитрыми, но доступными для маневров и переговоров, то джофуры внушали ужас.

Они требуют того, что мы не можем дать.

Мы ничего не знаем о «корабле дельфинов», который они ищут. И мы скорее предпочтем быть проклятыми, чем выдадим наших братьев г'кеков.

И вот Ларк, который всю жизнь надеялся на то, что галакты положат конец незаконной колонии, теперь ведет отряд в отчаянную схватку со звездными богами.

Человеческая литература после Великой Печати оказала огромное влияние. Она полна описаний отчаянных, безнадежных попыток. Усилий, не оправданных никакими рациональными причинами.

Они с Линг помогали друг другу спуститься по известняковому откосу, блестевшему от воды и скользких лишайников, когда идущие впереди разведчики прислали сообщение.

Прямо впереди вода.

Сообщение передала Джени Шен.

Так Ларк и думал. Я оказался прав.

И потом добавил:

Пока.

Жидкость была маслянистой и холодной. От нее тянуло затхлостью.

Но это не помешало двум молодым и энергичным квуэнам забраться в пруд, разматывая с барабана мульк-трос. Хуны ручными насосами надували воздушные пузыри, а Ларк собирался с духом, чтобы погрузиться в эту влажную тьму.

Передумал?

Джени проверила защитный костюм из перепонок скинка. Он может предохранить от холода, но это меньше всего беспокоило Ларка.

Холод я могу перенести. Лишь бы хватило воздуха.

Пузыри — еще не испробованное изобретение. Каждый из них представляет собой кольцо треки, утолщенное, чтобы удерживать газ под давлением. Джени прикрепила такое кольцо ему на спину и показала, как дышать через мясистый выступ — гибкое щупальце, через которое будет поступать свежий воздух и уходить отработанный.

Ты всю жизнь рассчитывал на выработанные треки составы, которые делают местную пищу съедобной, и на очищенный треки алкоголь на празднествах. Аптекарь треки своим синтезирующим кольцом делал твои лекарства. Однако прикосновение этого щупальца ко рту вызывает у тебя отвращение.

По вкусу похоже на липкую сальную свечу.

В другом конце узкого помещения Линг и Ранн легко справлялись с джиджоанской новинкой. Конечно, им не приходится преодолевать исторических впечатлений, которые ассоциируют треки с мульчей и гниющими отходами.

— Давай, — негромко и насмешливо сказала Джени. От ее голоса жгло уши. — Не вырви на меня, парень. Ты теперь мудрец. Остальные смотрят на тебя.

Он кивнул — коротко и дважды — и попробовал снова. Взял в рот конец щупальца и прикусил, как учила Джени. Воздух не такой тяжелый, как он ожидал. И возможно, в нем содержится легкое успокоительное. Фармакологи искусны в таких вещах.

Будем надеяться, их звездные родственники до такого не додумаются.

На этом предположении основан план Ларка. Командиры Джофуров могут ожидать нападения непосредственно из-под земли. Но там, где подземный подход комбинируется с подводным, захватчики могут не ожидать неприятностей.

Ротены недооценили нас. Клянусь Ифни и Яйцом, джофуры могут сделать то же самое.

У каждого ныряльщика на глазах реук, чтобы защитить глаза и помочь им видеть в тусклом свете фосфора, который у всех в руках. Оборудование включает также перчатки с перепонками и сапоги.

Услышав звонкий смех Линг, Ларк повернул голову и увидел, что она хохочет, показывая на него.

— Ты можешь говорить, — сказал он уродливому существу, в которое она превратилась. Страшнее ротена без маски. Хуны задержались, укладывая груз у воды, и присоединились к веселью, добродушно ворча, в то время как их любимцы нуры улыбались, оскаливая острые, как иголки, зубы.

Ларк представил себе всю эту сцену сверху, сквозь нависающие слои камня, из мира света. Верхом на изуродованной горной поляне сидит джофурский дредноут, перегородив ручью его обычный путь к морю. Образовавшееся в результате озеро теперь тянется на лигу вверх.

Вода стремится к своему уровню. Мы теперь, должно быть, в нескольких полетах стрелы от берега. Долго придется плыть, прежде чем доберемся до самого озера.

Но тут уж ничего не поделаешь. До цели добраться трудно — причем сразу во многих отношениях.

Пузыри в воде. На поверхности появился один панцирь квуэна, за ним другой. Молодые синие выбрались на берег, тяжело дыша через множество ножных щелей, и возбужденно доложили на галшесть:

— Дорога свободна — все чисто. Мы добрались быстро. Сейчас будем сопровождать вас.

Хуны и уры торжествующе закричали, но Ларк не испытывал радости.

Они не единственные, кому предстоит пройти путь до конца.

Вода преобразила пещеры и гроты. Ласты поднимали облака ила, и лучи фосфора заполнялись мириадами отвлекающих искорок. Верный реук Ларка играл с поляризацией, преобразуя дымку таким образом, чтобы создать частичную видимость. Тем не менее нужно было сосредоточиваться, чтобы избежать столкновений с выступами известняка. Все держались за веревку, и это не позволяло заблудиться.

Пещерное ныряние очень похоже на положение Ларка как младшего мудреца Общины: он никогда этого не добивался и не предвидел в своей предыдущей жизни еретика от науки.

Какими неуклюжими казались пловцы люди рядом с грациозными молодыми квуэнами, которые когтями цеплялись за неровные стены и с ловкостью и быстротой отталкивались от них. Под водой они чувствовали себя почти так же привычно, как на суше.

Там, где пленка скинка отходила, кожа немела. Зато другим частям тела стало жарко от усилий. Но гораздо больше неудобства доставляло извивающееся во рту щупальце треки, которое пыталось предупредить потребности Ларка, но заставляло его еще больше нервничать. Оно не позволило бы ему задержать дыхание, как делает человек, если нужно сосредоточиться на ближайшей проблеме, но начинало щекотать горло, чтобы спровоцировать вдох. Когда это произошло в первый раз, Ларка едва не вырвало. (А что, если бы он задохнулся в собственном завтраке? Задохнулось бы и кольцо вместе с ним? Или приняло бы дар как вкусную, заслуженную награду?)

Ларк так внимательно следил за веревкой, что пропустил переход из каменных катакомб на туманную равнину из мокрых лугов, затонувших деревьев и плавающих обломков. Но скоро илистые границы остались позади, и дневной свет преобразил Поляну Собраний — теперь ставшую дном озера, придавая знакомым местам странную чуждость.