— Ты! Вы! — Майя задыхалась от негодования, несчастно глядя на обломки.

— Ой, как неприятно получилось! — причитал Великопольский, собирая осколки телефона. — Телефон-то недешевый! Вы только не волнуйтесь! Я все возмещу, как только вернемся и еще и моральный ущерб.

— Вы это сделали специально?

— Ну что вы? Как могли так подумать? — Павел изобразил искреннее удивление и раскаяние одновременно. — Нервы, знаете, совсем сдают. Работа такая, а теперь еще и веселенький отдых. Вот и получилось так.

Майя поняла, что он сделал это специально. "Вот, жучило!"

Великопольский протянул Майе остатки телефона. Она забрала симку и со словами "Остальное можете оставить себе" резко развернулась и быстро направилась в лагерь.

Павел довольно улыбнулся и медленно двинулся за ней.

Вернувшись, Майя рассказала о происшествии. Павел был тише воды, ниже травы — изображал раскаяние и печаль.

Во время их отсутствия народ трудился не покладая рук. Даже об обеде никто не вспомнил. Закончили уже под вечер. Валя накормила тружеников. После ужина занялись графиком дежурств у сигнальных объектов. Здесь оживился Великопольский:

— Предлагаю свою кандидатуру на всю ночь. Пусть это будет хоть небольшой компенсацией за мою оплошность.

— Нет! — отрезала Майя. — Один человек на всю ночь — это нереально! Предлагаю по два и по полночи!

— Я буду с Артуром первую часть ночи дежурить, а Павел с Васей — вторую! — быстро распределил обязанности Станиславович. — А вы, милые дамы, все отправляйтесь спать! Валюша, и посуду оставь. Мы с Артуром сами справимся. Нам же все равно не спать.

— Платон Станиславович, как вы заметили, день сегодня был трудный и вам тоже надо отдохнуть. Наш главнокомандующий должен быть завтра в боевой готовности! Да и милым дамам с вами будет спокойнее в доме. А то мало ли что, — запел Павел. — Вы идите, а я буду дежурить сначала с Артуром, а потом со студентом.

Аргумент про безопасность дам был убедительным и Станиславович согласился. Майя недоверчиво посмотрела на Павла, но промолчала.

Ночной дозор, груженный грязной посудой, направился к своему посту, а остальные остались сидеть у костра. Отойдя немного от лагеря, Павел остановился:

— Мужики, а мы не подумали и не взяли с собой что-то теплое. Ночью у океана прохладно!

— Ага, помню нашу первую ночь, — согласился Вася. — Вы идите, а я быстренько сгоняю.

— Нет, лучше я, — возразил Павел. — А то, зная твои способности, потом придется и тебя, и теплые вещи искать!

Великопольский быстро пошел обратно, а Артур с Васей удивленно переглянулись:

— Что это с ним? — и пошли дальше.

Вернувшись в лагерь, Павел, как и предполагал, застал всех еще на поляне и, объяснив причину, направился в дом, шепнув Элле:

— Задержи их здесь. Что хочешь, делай, но в дом пусть никто не входит, пока я не выйду.

Элла, выполняя поручение, щебетала не умолкая. Павел вскоре вернулся, подмигнув благодарно подруге, и попросил Валю приготовить чайку для своих напарников.

— Может, и тебе?

— Нет, я не хочу, да и не донесу, у меня же еще и пледы.

Взяв приготовленные напитки, Павел отправился на пляж. Отойдя, чтобы его не было видно из лагеря, он остановился и накапал в кружки снотворного, которое он стащил только что из аптечки Майи. Довольный собой, продолжил путь.

Напоив товарищей чаем, чем снова их удивил, выдал по пледу и стал ждать эффекта, который наступил довольно быстро. И чтобы полностью провалить операцию намочил спички, вылив на них остатки чая из Васиной кружки. Тот, бедняга, отключился, даже не допив. После этого Павел и сам улегся спать. «Сделал дело — спи спокойно!»

***

Когда Фима вышел из-под накрытия, Дарья медленно подошла к Ростиславу и взяла его руки в свои.

— Ростик, — начала она.

— Дарья, даже не пытайся.

Она обвила его шею руками, нежно взглянула в глаза. Он улыбнулся:

— Ты настоящая женщина, — и обнял её за талию.

— Знаю!

— Я тебя никому не отдам. Ни мужу, ни шаманам, ни времени.

— Кит, я причиняю тебе только боль.

— Нет, ты мне даришь счастье, которого у меня никогда не было до тебя и не будет без тебя.

— Ростик, мы только мучаем друг друга.

Он молчал в ответ.

— Послушай, мы сможем жить по-другому. Возможно, я никогда не приду на это чёртов канал. Кто его знает, что этот шаман сотворит. Ты встретишь хорошую женщину. И у твоей дочери будет настоящая мама.

— Я никогда не смогу тебя забыть, всё это ерунда, шаман врёт. Неужели, ты веришь, что такое возможно? Перекроить время и чувства какому-то колдуну?

— Возможно это ерунда, но я готова рискнуть. Я тоже тебя не забуду, но мы можем попробовать? Я больше не могу жить с этой болью. Быть рядом с тобой и не иметь возможности быть вместе. Я разрываюсь на части.

— Дарья! — он крепко её обнял. — Мы вернёмся с острова и будем вместе! Ваш брак с Фимой фикция, и даже он это понимает!

— Прости меня! — с трудом выговорила она, когда Дарья принимала решение, её никто не мог остановить. Если бы не эта её упрямая черта, и тогда ничего бы не случилось. — Прости, но это лучший выход. Всё вернётся на круги своя. У тебя будет своя жизнь, ты перестанешь меня ждать и надеяться, — говорила, а по щекам текли слёзы.

Он целовал её в мокрые щёки и не хотел верить, что это происходит с ними.

— Отпусти меня, Никитин! — прошептала Дарья, продолжая его целовать.

Всё внутри него кричало: «Нет!».

Он отстранился и посмотрел ей в глаза:

— Ты действительно этого хочешь?

— Как бы я хотела сказать тебе сейчас совсем другое, но да! Я так хочу!

Он, молча, смотрел в её бездонные глаза, и не мог наглядеться, как будто пытался запомнить их на всю жизнь. Чувство собственной беспомощности съедало его изнутри, хотя внешне он был спокоен. Казалось даже, что он смирился с обстоятельствами, над которыми был не властен. Но нет. Он не смирился, все было еще страшнее. В этот момент он потерял последнюю надежду, а с ней и самого себя.

Она поняла по его молчанию, что он смирился и решил отпустить.

— Прости меня! — она обняла его, прижалась к нему в последний раз, до боли стиснув плечи. Он вдохнул запах её волос, пытаясь оставить его в памяти навсегда.

Дарья прикоснулась нежно к его губам, как бы прощаясь, и с силой оттолкнула от себя.

«Я не забуду тебя! Что бы этот шаман с нами не сделал! Я буду продолжать тебя любить!» — решил про себя Ростислав и смело принял дальнейшее.