— Ребята, я в отчаянии, — виновато признался он. — Хоть прячься, да я и так прячусь!

— От кого? — усмехнулся Эл, и я поняла, что он, мягко говоря, подозревает ответ.

— А то не знаешь! — Дед обреченно махнул рукой куда-то в сторону. — От Яли.

Сейчас она сидит под дверью моей комнаты. Вчера она была там же, пришла после ужина и просидела до утра, там и спала. Йялла позвал, он отнес ее домой. Я с Рилой пытался говорить. И с Лайлом.

— Что они советуют? — вновь усмехнулся Эл.

— А что взять с дикарей? — тоскливо вздохнул Дед. — Лайл сказал, можно завтра поженить нас. Рила сообщила, что, по ее мнению, Яли взрослая и, раз для нее в стае мужа нет, только близкие родичи, я вполне гожусь. Это уже не корабль, а полный кошмар, все встало с ног на голову с вашим появлением! Хуже, вывернулось наизнанку.

— Погоди, — тряхнула я головой. — Тебе она не нравится, так скажи ей, и все. Яли умная девушка, она поймет. Поплачет, к брату сходит, с Лайлом поговорит…

— Я сказал.

— Она не поверила, — гнусно хихикнул Эл. — Даже я не верю, а у девочки-то есть дар, правда, пока только просыпается, но будет не хуже, чем у Рилы. Она его вранье сразу обнаружила и требует теперь правды. Ник, Дед без ума от маленькой Яли. Она — золотоглазая дракония его мечты. И даже больше, ему в стае нравится.

Лайла он считает своим персональным Великим, пусть и не вполне драконом.

— Ты, щенок малолетний, хоть понимаешь, сколько мне и сколько ей? — застонал наш седой, не споря с прочими высказываниями. — Мне без малого шестьдесят пять ее коротеньких жизней. И я в лучшем случая протяну еще лет семьдесят, полной развалиной.

— Тебе повезло, в отличие от меня! — уже всерьез рассердился Эл. — Проживешь вашу общую последнюю жизнь не один, и уйдете вместе, а мне на такое рассчитывать едва ли приходится. Ну что ты упираешься? Скажи, что не хочешь торопиться, пусть подождет, на Релате разберетесь. Там народу полно, найдет кого — Первому в плечо волком повоешь и чуть успокоишься, нет — значит, судьба. Но прятаться от девчонки? Дед, до чего ты дошел! Ты же скала!

— Была скала, осталась одна пыль. Она не хочет ждать. И она действительно золотоглазая и так далее… — устало покачал головой айри. — Ребята, ну я ведь старый уродливый козел, ворчливый, у меня мерзкий характер. Я ничего не знаю на вашем новом Релате, я там совершенно чужой. У меня ничего нет. Я ей не нужен, это обаяние самого умного и главного на корабле, которому легко и на Лайла прикрикнуть. Она во мне потом разочаруется.

— Вот-вот, забыл сказать, она дикая и глупая волчица, выбравшая своими первобытными инстинктами сильного вожака, — кивнула я, включаясь в обсуждение. — Или еще веселее: ни слова не понимает из твоих инженерных знаний, в дальней связи — ноль. У вас нет общего, вот что ты еще можешь попробовать упомянуть для новых отговорок.

— Это грубо, — покачал он головой. — Я уже давно разучился уважать и ценить за количество знаний. У наших генетиков было очень неплохо с мозгами, но души не оказалось. Яли теплая и добрая, а словам умным она быстро научится, ей это интересно. Будьте вы людьми, проводите меня до комнаты. Иначе стану спать тут, в кресле. Кстати, кто его ТАК сломал? Вот слоны!

— Мы с Ринком, — гордо сообщил Эл. — Он упал, когда дрался с Йяллом, а я потом сюда вот, на подлокотник, ногой…

— Целый корабль детей, — усмехнулся Дед. — Ты, ногой. Начальник экспедиции. Этот, как тебя… декан. Малолетка, ученик недоросля.

— Не трогай Ялитэ, — вяло возмутился Эллар. — Он давно вырос, в отличие от меня.

Мы переругивались нехотя, сонно. Эл тем временем нашел тапки, я пошарила под кроватью и выудила пояс от халата. Дед довольно кивнул, вышел в коридор. Мы следом, нахохленные и зевающие с риском травмировать челюсти. Юнтар по-прежнему обитал в своей старой комнате, близ рубки. Лифт сердито выплюнул поздних пользователей, погасил огни и затих, засыпая. Стали слышны негромкие шумы живущего своей жизнью корабля.

И голос из рубки. Женский, довольно низкий и угрожающе-ласковый, совершенно здесь невозможный. Я буквально споткнулась об его звучание, упала на колени и замерла, прислушиваясь. Надо мной так же внезапно окаменел Эл, нагнувшийся поймать и поднять.

Не может быть!

— Хо, гаденыш, и тут шаловливые лапки приложил! Сам невесть где, не дотянуться, а на экране — только гляньте, в одних штанах стоит модель идеального мужчины для госпожи академиссы. Украшение одиноких бессонных ночей, как я полагаю?..

— Эл, связь работает! — наконец шепотом догадалась я, резко дернула вниз, ухватив за пояс, еще стоящего на ногах Деда. — Кто в рубке, не томи! Эл, ты как представляешь себе идеал для Лиммы?

— Спроси чего попроще, — фыркнул мой айри. — Ну не Сим же! Дед, правда, кто там?

Вот ночка! — …кто ему сказал, что мы уже развелись? Ника, и та пока не в курсе! — бушевала в тишине своего пустого кабинета львица. — Пусть только вернется живым!..

— Вообще-то я собрался подремать часа три, выглянул в коридор и застал Лайла, они с Йяллом тайком ходили в дальний сектор, подраться старшему захотелось, а будоражить своих не стал, хоть и не дикая, а стая, — скороговоркой прошептал Юнтар, покачнувшись и вцепившись в стену. — Так что модель только что из душа и, правда, в одних штанах.

— Куда удрали эти гнусные погодники, будут им и град, и шквалистый ветер, — не унималась госпожа Энзи. — Толком не могут на завтра прогноз составить, а нос дерут — словно будущее прозревают! Я бы у них перед казнью уточнила, с кого такую красоту лепили, — задумчиво добавила она. — Мало того, что сложен, как Бог, так еще и взгляд нечеловечески умный. Даже проникновенный… не мог так хорошо начудить Хо…

— Так вот, попросил Лайла посидеть у экранов, — закончил Юнтар. — Он обещал менять параметры сигнала согласно схеме и позвать, если вдруг что-то проявится.

— Схема — это порядок перебора кодов, вскрытых приятелями Хо, — уточнил на всякий случай Эл для меня. — Они, по словам мальчика, переместили центр нелегального приема после скандала с Гимиром в лекарский Акад, и ночами берут картинку облачности. У Энзи, похоже, бессонница. А идеал точно — наш Лайл? Ух ты!

— Молчи, хоть раз что толковое подслушаем, — зашипела я. — Она развелась со своим виноделом. Где я теперь буду бутылки на халяву добывать? Погреба — лучшее, что я находила в их браке. Помнишь ирнское купажное «бархат Эстны», урожай 157 года? — … вернется Эллар, и с него шкуру спущу, нашел, кого пригреть, дверь кабинета вскрыли, стол изгадили, — перешла Лимма к более мягкому и опасному тону. — Я им на завтра найду непыльную работенку, влажную уборку всех десяти этажей…

— Вообще-то у меня есть запас вин, — шепотом обнадежил недобитый пока декан. — Надарили. Там на всю стаю хватит. Даже указанное тобой. И это, и еще урожая 169 года, оно вообще бесподобное, князь прислал.

— Ой-ей, и ты молчал?

Эл хмыкнул, запоздало сознавая: у него, оказывается, был еще один неплохой шанс для шантажа с колечком. Не-трезвая я, судя по всему, и не-упрямая. Впрочем, он воспитан в старых правилах, желает получить осознанное согласие, данное без принуждения и не ради корысти. Зря, — чуть огорченно подумала я. Интересно, сколько у него бутылок «Бархата»? Можно было устроить многоэтапный взаимовыгодный шантаж. Мы бы весь остальной архив вин исследовали, вдумчиво и с удовольствием. Это ж такая прелесть: перебирать, сдувать пыль, читать этикетки и предвкушать.