успели мы пристегнуться, как нас вдавило в кресла неслабым ускорением. Ещё когда таскали вещи, Том задержался на несколько секунд возле Комара. Также, как и с Баранкой, приложил руку к двери и произнёс несколько фраз, состоящих исключительно из бессмысленной буквенно-циферной абракадабры, но Комар его понял, мигнул огнями и начал десятиминутный отсчёт до аннигиляции.

Саму аннигиляцию я не увидел, так как мы были уже далеко. Да и не до наблюдения мне было. Мне было больно. Ускорение при старте на мою рану повлияло совсем не лучшим образом. Боль была такая, что я не смог не заорать, чем перепугал Луизу.

— Капитан, нас могут отследить и в режиме стелс. Неизвестно, какое оборудование они привлекли. Поэтому надо срочно покинуть этот район, — буднично сообщил пилот, не обращая внимания на мои страдания.

— Сначала родственников заберём. Успеем? — спросила Крапива.

— Вполне. Через несколько минут будем на месте.

— Отлично.

Когда боль немного утихла, я решил прояснить некоторые моменты.

— Что ты сделал, Том? Как ты отменил аннигиляцию?

— Сенсор на двери считал меня. Повезло, что меня не удалили из системы. А коды я знаю, поэтому смог отменить приказы на уничтожение корабля.

— Том, но если начальство хочет уничтожить корабль, то как ты смог отменить их приказ? Одних кодов недостаточно! По идее такие приказы выше твоего уровня. Как ты смог отменить приказ начальства?

Том не спешил отвечать. А я не очень понимал, в чём проблема ответить. Просто небольшая нелогичность, которую, я уверен, мне быстро прояснят. Но, просканировав состояние пилота, я понял, что он сильно волнуется.

— Том, — я понял, что надо поднажать, но аккуратно, — ты что-то должен сейчас мне рассказать.

— Эти коды не знает обычный пилот. Это коды совсем другого уровня, которые знают совсем немногие. Это вообще не военные, а заводские коды, которые позволяют представителю завода-изготовителя взять корабль под контроль и провести осмотр или ремонт в обход всех приказов и допусков. Они позволяют взять под контроль любое оборудование с военным или гражданским программным обеспечением.

— А если бы система тебя не распознала или тебя убрали из списков тех, у кого есть допуск?

— Когда речь идёт о кораблях — я сам себе допуск, капитан.

— А теперь главный вопрос, Том. Кто ты?

— Пилот.

— Давай честно, что ты за пилот такой, что у тебя допуск выше, чем у начальства?

— Я гонщик. Профессиональный гонщик. Я так-то уже давно не военный. Просто я в силу своей профессии очень хорошо знаю любое летающее железо и всё программное обеспечение. Коды эти я узнал не совсем легальным путём. Вернее, совсем нелегальным.

— Том, а что гонщик делает на планете Земля?

— Зарабатывает деньги и не попадается на глаза тем, кому не стоит попадаться на глаза.

О! А у нас тут детективная история! Но пусть это и интересно, но в данный момент не актуально. Хотя расспросить его надо будет как следует, но попозже. Сейчас мы уже приближались к коттеджу, где оставили родственников. Немного ломались шаблоны в голове, из-за того насколько быстро мы перемещались из одной точки города в другую. Когда годами преодолеваешь эти расстояния за часы, а тут в любой конец города всего несколько минут, это кажется невероятным. С момента, как мы оставили наши семьи в коттедже, не прошло и двух часов.

— Ладно, Том, это очень интересная история, но ты нам её в другой раз расскажешь. Сейчас срочно родственников забираем.

— Кстати, а тут недалеко от нас машина с заложниками едет. У меня информация обо всех группах, и я подключился к их машинам. Вот можешь сам посмотреть. Там камера в машине. Кого-то они захватили.

Том вывел изображение на прозрачную перегородку, которая отделяла кабину пилота от пассажирского отсека. Я увидел салон машины, в котором сидели с дурацкими улыбками Семёныч, Лёха и Серёга. А также трое имперцев в форме. Водителя и того, кто, возможно, ехал рядом с ним, видно не было. Значит их там четверо или пятеро.

— Это далеко от нас?

— Нет. Они как раз нам на встречу едут. Меньше минуты осталось, чтобы над ними пролететь.

— Крапива, надо их с собой взять. Ну, или освободить.

— Семёныча твоего знаю, а это что за парни?

— Коллеги со стройки. Друзья.

— Хорошо, я всё сделаю.

— Том, можешь помочь как-то?

— Попробую. Я тряхну их сильно, секунд десять они в себя точно не придут, а дальше вы уже сами. Чем-то более сильным лупить опасно. Спускаюсь!

Корабль накренило, я попытался раненой рукой схватиться за подлокотник, и в плече дёрнуло болью так, что даже Крапива поморщилась.

«Ты что мою боль чувствуешь?»

«Не совсем, но мне очень неприятно, когда тебе плохо».

«Ну, ты там прикрути чувствительность. Мне терпимо, не так уж и плохо».

«Разберусь! Давай регенерируй побыстрее!»

«Ладно».

— До приземления осталось десять секунд. Откроется подсвеченная дверь, машина будет напротив, — над одним из входов замигала зелёная подсветка. — Пять, четыре, три, два, один! Жди сигнала, не атакуй!

— Какого сигнала?! — прокричала Крапива, пробираясь к выходу.

— Узнаешь.

Корабль тряхнуло от приземления, и дверь мгновенно отъехала в сторону. Крапива уже стояла готовая выскочить, держась одной рукой за поручень, а в другой сжимая пистолет. Мы сели прямо на дорогу.

Я со своего кресла видел, как к нам приближается фургон. Водитель нас заметил и начал тормозить, в итоге расстояние сократилось до тридцати метров. Только я начал думать, чем Том, собирается тряхнуть своих бывших сослуживцев, как услышал сильный «Бах» и у почти остановившегося Мерседеса вылетели боковые стёкла, а лобовое покрылось сеткой трещин. Саму машину при этом основательно тряхануло тоже. Лучше просто не подобрать слова. Крапива, выпрыгнула из корабля и со всей скорости понеслась к машине. Она не стреляла до тех пор, пока не оказалась сбоку, после чего буквально за пару секунд опустошила магазины в обоих пистолетах. Восприятие не доставало, чтобы проверить, что там происходит, но надеюсь, что всё в порядке.

Крапива спрятала оба пистолета и полезла внутрь. Через минуту оттуда вылезли с беззаботными лицами Семёныч и два друга-кикбоксёра. Отлично! Целы и невредимы. Крапива уверенно их направила в корабль, а я со своего места помахал им рукой. Строители улыбнулись и отправились ко мне.

Луиза, которая наблюдала, что вытворяет её старшая сестра, сидела молча, открыв рот и расширив свои и без того немаленькие