– Только не дергайтесь.

– Знаю, так в руку вопьется, что тошно станет ответил банкир.

Крапивин положил ключик от наручников в правый карман пиджака.

– Счастливо, – напутствовал их начальник СИЗО.

– Думаю, к полуночи мы его доставим назад, – бросил уже от двери Крапивин.

– По мне, так можете его вообще не привозить.

Полковнику Крапивину не понравился тон, которым с ним говорили, но чего еще можно желать от чина МВД, почему, собственно, он должен любить людей из ФСБ. Возле кабинета их уже поджидал конвой. Скованных одной парой наручников конвоиры довели до черной «волги».

– Садись слева, – распорядился Крапивин, обращаясь к своему помощнику.

– Сейчас.

Лейтенант пропустил Крапивина с Шанкуровым на заднее сиденье, сел вслед за ними, захлопнул дверцу.

Полковник поймал себя на мысли, что не испытывает к Шанкурову ненависти, рядом с ним сидел по-своему несчастный человек, лысеющий, в помятом костюме и несвежей рубашке, без галстука, который у него забрали прежде чем поместить в камеру. «Наверняка сидит себе и гадает, с кем его жена сейчас трахается, – подумал Крапивин, – во всяком случае, я бы думал об этом».

– А нет других наручников? – внезапно спросил Шанкуров.

– Зачем?

– Руку режут.

– Не отрежут, – хохотнул лейтенант.

Машина тронулась. Аркадий Геннадьевич оглянулся. Странное дело, он успел уже обжиться в СИЗО и в какой-то мере ощущал себя там своим человеком. Он с удивлением отметил, что примерно такие же чувства испытывал, покидая школу на каникулы. И радостно, и в то же время тревожно.

Поплыл за окнами «волги» бетонный забор серый, что днем, что в сумерках.

Если в эту пору в центре города и не заметишь, что приближается ночь, то тут, на окраине, жизнь замерла полностью. Черными пыльными зеркалами сверкали погасшие окна контор. Территорию строительного управления и площадку для строительной техники освещали прожектора. Черная «волга» ехала довольно медленно впереди ее ожидал крутой, под девяносто градусов, поворот.

Крапивин изумился:

– Да что тут, даже металлистов нет?

– С чего вы взяли, полковник? – не понял связи между происходящим и вопросом лейтенант.

– Забор не расписан.

Шофер одной рукой, ловко перехватывая баранку, повернул. Тут, за поворотом, было немного светлее сюда доставали прожектора с промзоны.

– Что за хрень, – ругнулся шофер, завидев впереди невысокие красно-белые заборчики, которыми был огорожен открытый на проезжей части люк канализации.

На краю открытого колодца сидел, свесив в него ноги, рабочий в оранжевом строительном жилете и пластиковой каске. На металлической треноге висел знак, запрещающий проезд, но тут и без знака было видно проехать не удастся, разве что снять пару секций заборчика и вкатиться колесами на узкий тротуар.

– Авария какая-то, – шофер обернулся к Крапивину, будто тот и сам не видел.

– Вечно эти трубы прорываем, –пробормотал полковник.

Рабочий, сидевший на краю колодца, обернулся; посмотрел из-под ладони на машину, затем медленно поднялся и развел руки в стороны, показывая: мол, что поделаешь… Ватник и надетый поверх него жилет делали его похожим на персонажа мультфильма. Крапивин машинально хотел поднять левую руку, чтобы помять некстати зачесавшееся ухо, но тут же поморщился от боли – челюсти наручника чувствительно впились в запястье. Шанкуров оказался хитрее, он догадался подложить под скобу два пальца левой руки и теперь мог дышать спокойнее.

Сзади послышался гул мотора. Из-за поворота выехал серебристый джип «чероки», коротко просигналил.

– Что, не видишь, я сам не могу проехать, – крикнул в окошко нетерпеливому водителю шофер «волги». Джип стал неуклюже разворачиваться, сперва ткнулся колесами в бордюр, затем – задним бампером в кусты. После чего чихнул двигателем и заглох.

– Вот же мудак, – недовольно пробурчал водитель «волги», – теперь ни вперед, ни назад. Крапивин настороженно смотрел на джип, ему чудился подвох, он даже потянулся за трубкой рации, чтобы на всякий случай известить о происшествии Управление. Но когда дверца джипа распахнулась и оттуда вышла молодая женщина, стриженная коротко, как мальчишка, ему сделалось стыдно за свою подозрительность, и он с отсутствующим видом стал смотреть перед собой.

Женщина зло пнула ногой колесо своей машины, вдобавок ударила кулачком по капоту.

– Ты смотри, девка злая попалась, будто машина тут виновата. Сама водить не умеет, – шофер «волги», не спрашивая у Крапивина разрешения, открыл дверцу и крикнул:

– Помочь, красотка?

– Обойдусь… – сквозь зубы ответила женщина.

Шанкуров хлопал глазами: женщина с мальчишеской стрижкой так похожа на Анжелику, да и серебристый «чероки» вроде свой, родной, правда, смущали незнакомые номера на нем. Наваждение какое-то…

Водитель «волги» направился к женщине:

– Давайте помогу, а то ни мы, ни вы отсюда до утра не выберемся.

– Спасибо, – холодно ответила Анжелика, пряча свое лицо в тень.

Она стояла, повернувшись спиной к свету, и парень видел только ее силуэт.

Он сел за руль и не сразу нашел, где замок зажигания. Ключи лежали на панели.

Анжелика. села рядом с ним и захлопнула дверцу. Заурчал двигатель. Парень лихо, в один прием, развернул джип, проехавшись по тротуару.

– Вот, просто – правда? – спросил он, повернувшись в женщине.

– Правда, очень просто…

И в этот момент что-то обожгло ему бок, тело содрогнулось, шофер обмяк, упал головой на руль. Анжелика быстро бросила в сумочку электрошокер и распахнула дверцу. Уже выходя из машины, она брызнула в лицо парню газом из баллончика, сама задержала дыхание.

Крапивин и лейтенант наблюдали за маневром джипа в заднее стекло.

– Ни черта женщины водить не умеют, – горячо утверждал лейтенант, хотя Крапивин и не собирался ему возражать, – не умеют и все тут. Бог не дал.

– Вот и моя жена…

– Руки за голову, выходить из машины! – внезапно прозвучало совсем близко.

Крапивин и лейтенант не заметили, как к их машине приблизился человек в дорожном жилете. Лейтенант, стремительно обернувшись, увидел нацеленный на него ствол пистолета с глушителем. Если бы он сидел за рулем, или хотя бы противник стоял поближе к машине, лейтенант бы сбил его, резко открыв дверцу.

Но человек, находившийся перед ним, наверняка знал о подобных ухищрениях.

– Без глупостей, – предупредил Владимир Петрович.