— Вы уверены? — с дрожью в голосе переспросил Оливер.

— Абсолютно.

— Но почему констебль не заметил, что из этого пистолета не стреляли? — не успокаивался Гейбриел.

— Констебли не профессионалы в таких делах, — с неодобрением проговорил мистер Пинтер. — Они обычные граждане, которые в течение года несут службу в качестве констеблей по защите общественного порядка. Несомненно, констебль, который служил в тот год, когда все произошло, не имел опыта в обращении с оружием. Возможно, он даже не осматривал его, поскольку ваша бабушка заплатила ему за молчание о событиях той ночи. Когда она рассказала ему, что произошло, он мог просто поверить ей на слово.

— Мне не следовало вмешиваться, — покраснела миссис Пламтри. — Но в тот момент, казалось, было ясно, кто кого убил, и я только хотела защитить свою семью.

— Мне тоже казалось это очевидным, — сказал Оливер. — Сейчас мы получили первое конкретное доказательство, что это не мама убила отца.

Все вдруг заговорили одновременно, задавая вопросы Пирсу, пересматривая прежние версии, рассказывая друг другу, что они всегда были в этом уверены. Оливер проводил всех в дом, чтобы разговаривать было удобнее. Но, немного поговорив об этом и не придя ни к какому заключению, кроме того, что Пинтер должен продолжить расследование, разговор постепенно опять вернулся к гонкам и выигрышам.

— Ну и что ты собираешься делать с этим золотым кубком? — спросил у Гейбриела Оливер. — Расплавишь его, чтобы купить еще одну чистокровную лошадь?

— Прикуси язык, — сказал Гейбриел. — Кубок отправится на видное место в Уэверли-Фарм, пока мы с Вирджинией не сможем купить собственный конный завод.

Их собственный конный завод. Какое приятное звучание у этих слов, подумала Вирджиния. И кто бы мог подумать, что она будет сидеть здесь, среди людей, которых она когда-то ненавидела, рядом с человеком, которого она когда-то считала своим врагом? Теперь она не могла представить жизни без него. И ей нравилось думать, что Роджер одобрил бы ее выбор.

— Мое предложение остается в силе, — сказал Пирс. — Если вы захотите взять в аренду имение и управлять им, как только оно перейдет мне по наследству, я буду счастлив предоставить вам долгосрочную аренду.

— Спасибо, — ответил Гейбриел, сжимая руку Вирджинии, — но, думаем, у нас будет собственное имение, как только мы сможем себе это позволить.

— А почему нет, как только вы получите наследство от миссис Пламтри? — спросил мистер Мастерс. Он приехал из Лондона на один день по просьбе своей жены.

— Пока кто-то, о ком я пока не знаю, не сделает предложение Селии, сомневаюсь, что кто-то из нас получит наследство.

Теперь все взгляды устремились к Селии, и та встала и взволнованно заходила по комнате.

— Послушайте, вы утверждаете, что я не могу найти мужа?

— Никто так не говорит, — принялась успокаивать ее Вирджиния.

— Говорят-говорят. По крайней мере Гейб. — Селия гневно посмотрела на брата. — Ты думаешь, что я не могу найти мужа. Считаешь, что никто не женится на мне!

— До конца года осталось четыре месяца, — пожал плечами Гейбриел, — а я никого, кроме Девонмонта, у порога не вижу. А Вирджиния говорит, что ты слишком умна, чтобы влюбиться в него.

Пирс удивленно поднял брови, взглянув на Селию.

— Ты уж, пожалуйста, скажи мне, — продолжал Гейбриел, — если кто-то дожидается своего часа. И я не буду ждать в надежде, что появится масса кавалеров. Я строю свои собственные планы на будущее, поскольку бабушка, похоже, решительно настроена выполнить свой ультиматум.

Селия встала, уперла руки в бока и развернулась ко всем присутствующим.

— Значит, вы все так считаете, да? Что я не способна найти себе мужа? Что никто не сделает мне предложение?

Женщины что-то бормотали, успокаивая Селию, мужчины деликатно молчали. И только Гейбриел с ехидной улыбкой продолжал смотреть на Селию, и еще мистер Пинтер, который с непроницаемым лицом наблюдал за Пирсом.

— Черт с вами! — Селия густо покраснела. — Я найду мужа к Рождеству. Вот увидите! — добавила она и поспешила выйти из комнаты.

Вирджиния вскочила и побежала за ней, но едва успела добежать до лестницы, как ее остановил Гейбриел.

— Оставь ее, дорогая.

— Ты не понимаешь. Теперь она думает, что мы уверены в том, что она не может выйти замуж.

— Вот и хорошо.

— Гейбриел! Это жестоко.

— Нет. У Селии упрямый характер. Когда бабушка сказала, что мы должны обзавестись семьями, чтобы получить наследство, она уперлась и сказала, что никогда не выйдет замуж. Кто-то должен был подтолкнуть ее в другом направлении. Теперь она получила вызов, на который должна ответить, и она пойдет на все, чтобы опровергнуть мои слова. Если она говорит, что к Рождеству выйдет замуж, обещаю тебе, она выйдет замуж к Рождеству.

Вирджиния пристально посмотрела на мужа.

— Неужели деньги так важны для тебя?

— Нет, мне важна моя сестра. — Гейбриел заключил ее в свои объятия и понизил голос до хриплого шепота. — Все-таки в одном бабушка была права: никто бы из нас не искал любви, если бы она нас не подтолкнула. А теперь, когда я знаю, что такое любовь, я хочу, чтобы и Селия это узнала тоже.

От этих слов у Вирджинии воспарило сердце, но ей хотелось знать еще кое-что.

— Ты когда-нибудь скучаешь по участию в гонках, любимый?

— Честно? — с серьезным видом посмотрел на нее Гейбриел. — Нет. Гонки — для молодых и тех, кому нечего терять. — Он наклонился и поцеловал Вирджинию. — Теперь я слишком многим рискую ради такой глупости, как лошадиные гонки. Меня вполне удовлетворяет зрелище, когда моя породистая лошадь бежит по дорожке, и рядом со мной — ты.

— Для мужчины, который когда-то сказал, что не умеет говорить впечатляющие комплименты, ты явно знаешь, как сделать женщине приятное.

— Правда? — Гейбриел подарил ей свою дерзкую улыбку, которую она так обожала. — В тот самый вечер, когда мы встретились, Лайонс сказал мне, что я не умею обращаться с приличными женщинами.

— Конечно, не умеешь, — дразнила его Вирджиния. — Ас женщинами, которые бросают вызов участвовать в гонке и имеют тайное желание быть покоренными легкомысленным повесой? — Вирджиния обняла его за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. — С этими женщинами, любовь моя, ты просто великолепен.

Потому что любой умной женщине известно, что иногда единственный путь к настоящему счастью — выйти замуж за сумасбродного лорда.