любой девице свою дочь, а свою дочь уже много лет принимает за покойного сына?

Люди волновались всё сильнее, задние ряды напирали на впереди стоящих, пытаясь разглядеть и услышать, что происходит. Даже гвардейцы разинули рты. Отец быстро отёр вспотевший лоб ладонью, и только самозванка не дрогнула. Продолжала смотреть на меня, чуть улыбаясь уголками губ.

– Мой отец не слишком близок с сестрой, – придумала я на ходу причину. – К тому же, сестра почти всё время носит вуаль. Признаю, эта женщина, – я произнесла это как можно презрительнее, – эта женщина похожа на мою сестру. Но она – не Аранчия. Её надо немедленно взять под стражу и выяснить…

– Подождите! – прервал меня король Рихард и окликнул кого-то: – Эй, ты! Подойди сюда.

Из толпы придворных, выбежавших встречать принцессу Аранчию, мелкими шажками вышел маркиз Денито.

– Ты молодец, я помню, – Рихард похлопал его по плечу, отчего маркиз присел и побледнел, пряча глаза. – Говоришь правду, никого не боишься. Ну–ка, скажи мне, эта девица, – он выделил слово «девица» голосом и грозно сверкнул на меня глазами, – она принцесса Аранчия?

Мы все уставились на маркиза, а он из бледного стал красным, потом опять побледнел и затрясся осиновым листочком.

– Ваше величество, – проблеял он, – принцесса почти всегда носит вуаль… Боюсь, я не смогу сказать… она или… но если его величество король Атангильд узнал…

– Никакого толку, – Рихард легонько отпихнул маркиза, и тот чуть не упал, а потом очень шустро скрылся за спинами других.

– Вот видите, ваше величество, – повторила я. – Тогда я знаю принцессу в лицо. А эта лгунья…

– Братец, – кротко заговорила самозванка, и стало так тихо, что слышно было, как кричат чайки на побережье, – понимаю, что ты беспокоишься обо мне и хочешь оставить меня в Солерно, но позволь мне решать самой.

– Так-так, – король Рихард нехорошо усмехнулся и подёргал себя за бороду.

– Я приехала сюда по доброй воле, – продолжала самозванка, – хотя в письме ты уговаривал меня задержаться. Прошу, не препятствуй моему счастью и разреши мне выбрать мужа по своему усмотрению.

– Значит, принц, вы решили схитрить, – произнёс Рихард, прежде, чем я успела сказать хоть слово, – да не получилось. Очень хорошо… Я это запомню.

– Милорд! – испуганно воскликнул отец. – Уверяю вас, принц просто ошибается! Это – моя дочь! Аранчия Аранчиани!.. Принцесса слишком долго отсутствовала, её черты позабыл даже брат…

Самозванка тоже не пожелала оставаться в стороне и живо повернулась к дракону, молитвенно сложив руки:

– Милорд, прошу, не сердитесь на его высочество… Он поступил так только лишь из-за братской любви, – она умоляла настолько искренне, и была настолько изящна и царственно мила, что не будь я принцессой Аранчией, то вполне бы поверила, что вижу перед собой папочкину дочку.

Но дело-то в том, что у отца не было дочерей кроме меня!..

Отец поспешил поклониться Рихарду и обнял самозванку, целуя её в лоб:

– Милорд, вы должны понять… – заговорил отец дребезжащим старческим голосом, и это больно резануло меня по сердцу. – Принц очень привязан к сестре… Вы должны понять…

– Успокойтесь, отец, – ласково утешала его самозванка, – его величество Рихард – самый справедливый правитель во всём мире, он не станет наказывать за любовь… Братец, не упрямствуй, – она протянула ко мне руку. – Пожалуйста, заклинаю всеми небесными силами…

– Закончила представление? – мрачно спросила я у неё. – Говоришь ты складно, к встрече подготовилась, хвалю за старание. Но не получится, лгунья! Принцесса Хильдерика, подойдите, – окликнула я Хильдику через плечо, не спуская глаз с обманщицы – не вытащила бы нож из потайного кармашка, а то кто знает, на что способна эта наглая и хитрая девица. – Засвидетельствуйте, ваше высочество, – сказала я Хильдике, которая приблизилась и встала рядом со мной, – что это – не принцесса Аранчия. Вы видели её без вуали, в женских покоях, и прекрасно знаете мою сестру в лицо.

Я смотрела на лже-принцессу и слышала, как взволнованно дышит Хильдерика. Дышит и… молчит. Молчит?!.

Резко повернувшись к ней, я увидела, что моя подруга стоит точно так же, как самозванка – молитвенно сжимая руки, и хлопает ресницами, не решаясь говорить.

– Ну же, Хильдика! – зашипела я на неё.

Она вздрогнула и залепетала что-то невнятное, но тут король Рихард рявкнул во всю драконью глотку:

– Да вы что тут устроили, Аранчиани?! Я скоро сам с вами свихнусь! Но сначала вам всем головы поотрываю! А тебе, – он свирепо ткнул в мою сторону пальцем, – первому. А ну, живо отвечай! – это уже относилось к Хильдике, и я невольно сделала шаг вперёд, защищая её.

Но тут моя подруга воскликнула, зажмурившись и втянув голову в плечи, будто её уже собрался отрывать жестокий дракон:

– Простите, милорд! Прошу, прошу, прошу, простите принца! Эта девушка – принцесса Аранчия! Я подтверждаю!

Рихард с размаху ударил кулаком в ладонь и рыкнул, бешено сверкнув глазами.

– Что и требовалось доказать, – проворчал он. – Идёмте во дворец. А то устроили тут… посмешище, – он наградил меня гневным взглядом, подал руку самозванке, и они начали подниматься по ступеням, а за ними спешил отец, тоже посмотревший на меня – правда, укоризненно.

Следом потянулись придворные, рядом со мной осталась только Хильдика. Я до такой степени не ждала предательства, что пропустила драгоценные секунды, когда можно было ещё что-то сказать.

Но Рихард уже заводил лже-Аранчию во дворец, а народ дружно орал славу принцессе Аранчии, совершенно не обращая внимания на принца Альбиокко.

– Как это понимать? – спросила я у Хильдики сквозь зубы. – Это – Аранчия?!

– Прости, я растерялась, – зашептала она, чуть не плача и цепляясь за мою руку. – Всё так неожиданно… И твой отец узнал её… А ты хотела при всех объявить своего отца сумасшедшим? Но ведь ничего страшного не произошло…

– Конечно, ничего страшного, – больше всего сейчас мне хотелось её придушить.

Ну а потом придушить самозванку.

А там и до драконов бы руки дошли.

Мимо нас сплошным потоком тянулись придворные, глядя только вперёд, будто там солнце просияло.

– Ничего страшного! – продолжала я бешеным шёпотом. – Вы просто выставили принца глупым ревнивцем и привели во дворец не понять кого!

–