Ее принцесса недолюбливала — за жесткий нрав и непоколебимость. Уж если старуха принимала решение, то и думать было нечего о том, что она его изменит.

Хуже всего была ее привычка решать за всех.

В том числе и за принцессу.

— Ты неглупа, — говорила бабка, складывая руки на коленях, — но не даешь себе труда использовать данный тебе свыше ум. А потому и ведешь себя…

О, старуха умела выговаривать! Она никогда не повышала тон, возражений не слышала, но продолжала спокойно, равнодушно даже, разбирать ошибки внучки. И как-то всякий раз выходило так, что принцесса в самом деле поступила неправильно.

Недостойно.

И отец, прислушиваясь к бабкиному брюзжанию, грозил ей финансовыми карами…

Матери было все равно.

Пожалуй, поэтому, когда отец умер — а событие это аккурат совпало с поступлением принцессы в университет, — она испытала некоторое эгоистичное облегчение. Вот теперь-то старуха отстанет от нее… но — не тут-то было. Как-то вдруг оказалось, что старуха получила если не все, то очень и очень многое. И именно она теперь управляла не только компанией, но и жизнью семьи.

Сказать, что принцесса разозлилась?

О нет, она пришла в ярость!

Вот только кому теперь было дело до ее чувств?

— Учись, — сказала зловредная старуха, — и все у тебя будет.

Принцесса пыталась учиться, правда, учеба как таковая была совершенно ей неинтересна. Но она искренне старалась подружиться с бабкой…

А та становилась все более придирчивой. Ей не нравилось в принцессе все. То, как она разговаривает, как ведет себя, с кем дружит и, уж тем паче, с кем встречается. Не сказать, чтобы и сама принцесса была в полном восторге от своих кавалеров, все же некоторая доля здравомыслия ей досталась по наследству, но было обидно…

Обида эта достигла апогея, когда принцесса впервые влюбилась.

О да, это чувство не походило ни на что. И принц был чудесный.

Не мальчишка, как те, ухлестывавшие за нею в университете, но и не старик. Он имел работу, карьеру начал строить, он рассказывал о своих перспективах сдержанно, но с достоинством, отчего становилось очевидно — эти перспективы вполне реальны.

Он приглашал принцессу не в кафе, а в театры.

И на выставки.

И умел ее слушать.

И делать подарки, недорогие — ведь они ничем пока друг другу не были обязаны, — но драгоценные, ведь каждый такой подарок был выбран с любовью.

Для нее.

Это не было поклонением, это было проявлением взрослого, зрелого чувства. Так казалось принцессе. И когда ее принц сделал ей предложение — он робел и розовел, словно и правда боялся, что ему откажут, — принцесса едва не заплакала от счастья.

А старуха взяла — и все испортила.

Проверила она принца и выяснила… Конечно, ни одному ее слову девушка не поверила. И впервые за долгое время она высказала старухе все, что думала. Ссора получилась грязной, с нотами истерики и заламыванием рук, с угрозами наглотаться снотворного, уйти из дому, броситься в прорубь…

— Пожалуйста, — спокойно ответила старуха, выдержав этот наплыв девичьей ярости. — Это твоя жизнь, и ты, конечно, можешь делать с нею все, что сочтешь нужным. Я не стану тебя отговаривать. И не стану поддерживать. Если ты уверена, что будешь счастлива с этим человеком, то мое согласие тебе не нужно.

Согласие не было нужно, а вот деньги — дело другое…

— Он ведь зарабатывает, и неплохо, — старуха закурила. Курила она какие-то на редкость мерзкие, вонючие сигареты. — Ты имеешь квартиру, которую я не стану у тебя отбирать. Живите…

Квартира? И все?!

— Ты же не думаешь, что я продолжу содержать тебя после свадьбы?

Именно об этом принцесса и думала.

— Это не твои деньги!

Во всяком случае, зарабатывал их отец вовсе не для старухи.

— Не мои, — согласилась бабка. — Это деньги твоего отца, которыми мне доверено распоряжаться. И можешь быть спокойна. Как только тебе исполнится тридцать, ты получишь все, что тебе причитается.

Тридцать?! Да принцесса не доживет до возраста столь почтенного!

Зачем ей деньги в старости? Ей они сейчас нужны!

— Дорогая, — бабка попыталась ее успокоить. — Если твой нареченный и правда тебя любит, он сделает все возможное, чтобы ты была счастлива. Просто расскажи ему обо всем…

Так девушка и поступила.

Она отнюдь не была наивна и поняла, чего именно добивалась старуха, но… до последнего надеялась: бабка ошибается. И, как только она эту ошибку осознает, все наладится чудесным образом.

Да и сердце ей подсказывало, что…

Сердце оказалось разбито — вдребезги.

Нет, принц не сбежал тотчас, но… он изменился. Куда подевались его прежнее понимание и готовность прибыть к ней по первому зову? Ласка. Нежность…

Любовь?

— Прости, я занят, — все чаще слышала принцесса. — Я ведь должен заботиться о нас. Работать…

— Ты слишком много работаешь.

— Иначе карьеры не построить, — принц был непоколебим. — Ты должна меня понять…

Она искренне пыталась, но… принцесса не привыкла себе в чем-то отказывать или — чтобы отказывали ей. Ссоры, поначалу редкие, случалось все чаще и чаще. И разрыв был неминуем.

Кого она во всем винила? Естественно, зловредную старуху, из-за которой ее любимый вынужден был оставить принцессу ради работы…

— Сложно сказать, встретились ли вы тогда или раньше, — Олег разглядывал Ксюшу с неподдельным интересом, который, кажется, вовсе не понравился Игнату. Он по-прежнему стоял за Ксюшиной спиной, и руки, лежавшие на ее плечах, были тяжелыми.

— В университете, — глухо ответила Анна. — Факультет один… только она была слишком глупа, чтобы учиться. Даже бабкины деньги ее не спасали.

— Зато спасли ее вы, верно? Вам деньги были нужны, как воздух… вы ведь уже тогда задумали избавиться от материнской опеки, скажем, съехать от нее… вот только студентке съемную квартиру не потянуть, а работу вы найти не сумели. Точнее, сумели, но не ту, которая приносила бы доход. И тут вам предлагают выход: вы помогаете Виолетте учиться, а она забирает вас от мамы. Так это звучало?

— Да.

— А потом вы из подружки превратились в служанку. Горничную. Верно?

— Да.

— И вам это не по вкусу пришлось. Вами слишком долго командовали, чтобы и дальше терпеть подобное обращение… но и уйти вы не могли.

— Догадливый!

Девушка не улыбнулась — оскалилась, появилось в ней нечто даже не волчье — крысиное.

— Полагаю, со Стасом вы связались исключительно из желания досадить своей заклятой подружке. Приятно осознавать, что красота — это еще не все, что ей, такой чудесной, замечательной, жених изменяет — с вами. Мелочь, но… на мелочах мир стоит.