– С покупками я хожу через дворовую парадную, прямо в кухню, чтобы лишний раз не пачкать полы.

Это было кстати. Полю не хотелось показываться в гостиной в корабельной одежде. И хотелось принять душ. Пройдя через кухню в коридор, он услышал игру на фортепиано. Бесшумно подойдя к дверям гостиной, он увидел в приоткрытую дверь Марго за пианино. На цыпочках он прошел в свою комнату, принял душ, надел новый парижский костюм, причесался, посмотрел в зеркало. Лицо было прежним. Ничто в его внешности не выдавало знакомства с теневой стороной цивилизации. И все же он испытывал незнакомое чувство робости, когда вошел в гостиную. Марго поднялась от пианино, улыбнулась американской улыбкой, сказала:

– Оказывается, ты дома.

– Я гулял, – сказал Поль и, почему-то смутившись, добавил: – По Парижу.

– Мама сказала, что ты пошел в кино.

– Я был в кино, – быстро ответил Поль.

– И что за лента была?

– «Эта удивительная жизнь». Американский фильм. В главной роли Джеймс Стюарт, – проговорил Поль заученные по афише слова.

Со стороны передней вошла мама с пакетом.

– Я прошлась по магазинам, – сказала она, подавая Полю пакет. – Это кое-что из белья. Завтра, если ты получишь в полиции паспорт, тебе нужно будет пойти в ректорат оформить поступление в университет. Марго пойдет с тобой. Она тебе уже говорила?

– Нет еще, – ответила за него Марго.

– Марго еще говорит, что твой костюм не годится для университета.

– Я просто сказала, что официальный костюм – не студенческая одежда. – поправила ее Марго.

– Да, – согласилась мама. – Молодежная мода никогда не совпадает с официальной. Поль, ты купил свитер?

– Да.

– Покажи.

Поль сходил в свою комнату, принес свитер.

– Примерь, – сказала мама.

Поль почему-то постеснялся снимать перед ними пиджак. Он опять ушел в свою комнату, снял пиджак, надел свитер, вернулся. Марго потрогала свитер, обошла вокруг Поля, сказала:

– Подойдет. Надо еще один купить, потоньше. В аудиториях бывает жарко. Ему идут свитера. И ботинки надо другие.

– Да, – согласилась мама. – На улице сейчас пошел снег.

Марго сказала:

– Сейчас вообще носят ботинки на толстой подошве.

За обедом мама стала рассказывать Марго о том, что уже слышала от Поля, о его табу.

– Представляешь? Его били до крови, если он изменял жене, били прутами.

– Какими прутами? – деловито поинтересовалась Марго.

– Это вроде ивы, только крепче, – быстро ответил Поль. Ему хотелось быстрее ответить на вопросы, чтобы этот разговор быстрее кончился. Но разговор не кончался.

– А кто тебя бил? – спросила Марго. – Назначали специальных исполнителей?

Поль мог бы ответить утвердительно, но почему-то теперь он не мог врать. И он ответил:

– Они не имели права меня бить, потому что я отец будущего короля. Меня била Соу-Най, моя жена.

– Соу-Най, – повторила Марго. – И ты не сопротивлялся?

– Меня связывали. Несколько мужчин. Привязывали к таким бревнам. Лелеп называется.

– И это на глазах всех жителей острова? – спросила Марго.

– Нет. Только жители Большой деревни. Им это было интересно. Как большой праздник.

Марго сказала:

– Прямо как на Гревской площади во времена Робеспьера.

У мамы болезненно исказилось лицо. А Марго, с улыбкой глядя на маму, сказала:

– А мне это нравится. Я бы сама хотела на это посмотреть.

– Вот они и смотрели, – мрачно сказал Поль. – И тоже смеялись.

Мама сказала:

– Последний раз это было двенадцать дней назад. Поль мне уже показывал рубцы на спине.

– А ну, покажи еще! – весело попросила Марго.

Поль мрачно продолжал доедать свой обед. А Марго пребывала в веселом настроении, продолжая обсуждать с мамой обычаи Маркизов. Когда Модестин подала чай с бисквитами, мама сказала:

– Марго, не думай, что жизнь на острове была для него романтикой. Ему приходилось переживать и трагедии. – Марго посерьезнела, глядя на маму. После паузы мама сказала: – Он мне рассказывал. У него была пятилетняя дочь. Коли-Тай. Ее съели акулы.

Марго выпрямилась на своем стуле, уставилась на Поля широко открытыми глазами. Мама стала излагать своими словами рассказ Поля о гибели Коли-Тай. Потом они все трое долго молчали.

– Как всё это ужасно, – сказала Марго. – Вот тебе и экзотика.

Полю захотелось исчерпать до конца все страшные воспоминания, чтобы уже не возвращаться к ним. Он сказал:

– У меня был еще один сын. Он умер, когда ему не было еще года.

– Отчего он умер? – упавшим голосом спросила Марго.

– Не знаю. Он был очень слабый. Он родился прежде времени. Это было в то время, когда Коли-Тай съели акулы, и Соу-Най родила раньше срока.

Воцарилось молчание. У мамы по лицу текли слезы, и она не вытирала лица. Дрожащим голосом она сказала:

– Это наказание. Это из-за меня. Всего этого могло не быть.

Марго вскочила с места, обняла сзади маму, прижалась щекой к ее щеке.

– Мама, не надо о гармонии, о балансе. Ты лучше всех на свете. Нам надо жить.

Ее голос тоже дрожал. Поль сжал зубы, чувствуя как подступают слезы. Мама стала вытирать лицо салфеткой. Она сказала:

– Марго, у тебя завтра опять экзамен.

– Это несерьезно, – быстро проговорила Марго. – С микроскопом. Определение живых клеток. Дополнение к сегодняшнему экзамену. – Она прошлась по столовой вокруг стола.

– Я хочу прогуляться.

– На улице уже темно, – заметила мама.

– Пойдем вместе.

– Нет, я не в состоянии гулять. Может быть, Поль пойдет с тобой?

Поль вскочил с места:

– Да, конечно.

Марго вздохнула.

– А всё же удобно иметь брата.

Она поцеловала маму, пошла в переднюю. Поль пошел за ней. Марго сняла с вешалки меховое манто. Мама, пришедшая в переднюю, сказала:

– Поль, подай Марго манто.

Поль хотел взять у Марго манто, но она не дала.

– Ты же не мой мальчик, а брат. Оденься сам. – Надевая перчатки, она говорила: – У моей подруги есть брат. Как-то при мне она попросила его подать ей пальто, а он сказал: – Не принцесса. Сама наденешь. – Такие у них отношения. Простые. И я завидовала ей. Я всем завидовала, у кого есть братья или сестры. А теперь у меня есть брат.