Необходимо обеспечить широкое информирование населения и безусловное исполнение установок, содержащихся в указанных Документах, всеми должностными лицами учреждений, организаций и предприятий Российской Федерации.

Руководители, не принявшие меры по исполнению Доку-ментов Верховного Совета, его Президиума, указов Президента РСФСР, будут привлекаться к ответственности в соответствии с Законом. Должностные лица, исполняющие решения антиконституционного государственного комитета по чрезвычайному положению, попадают под действие Уголовного кодекса РСФСР и подлежат преследованию по закону…» Сообщил я также о том, что Чрезвычайная сессия Верховного Совета определена на 21 августа в 10 утра, и потребовал обеспечить прибытие депутатов.

Это мое инструктивное письмо, как мне сообщили руководители провинций позже, заставило их быть очень осторожными в требованиях партийных органов и местных чекистов поддержать ГКЧП. Некоторые из них, однако, заняли выжидательную позицию, в то же время не препятствуя растущему числу людей, поддерживающих Верховный Совет. Это тоже играло в нашу пользу, усиливая изоляцию ГКЧП от общества. Нельзя требовать от всех, чтобы они были героями, — хорошо уже то, что чиновники не мешали людям выражать свое отношение к событиям в Москве.

…Обстановка в Белом доме была напряженной. Депутаты, служащие, журналисты — все задавали бесчисленные вопросы, главным из которых был: «Что делать?»

Сразу же после окончания заседания президиума я вошел в свой рабочий кабинет на пятом этаже, на ходу отдавая какие-то распоряжения и отвечая на вопросы. Окна кабинета выходят на широкий двор нашего здания и на набережную Москвы-реки. Было 12 часов. Взглянув в окно, я увидел танки и бронемашины, а в отдалении — огромную массу людей, двигающихся к Белому дому. Увидел и начало возведения баррикад вокруг здания парламента: два паренька несли какую-то ржавую ванну. Откровенно говоря, у меня сжалось сердце, — это шли защищать свой парламент москвичи. Москва поднималась. Любительские радиостанции уже передали наше воззвание. Другого способа не было — мы оказались в информационной блокаде — к телевидению доступа у нас не было, к радио тоже, наши «Российская газета» и «Россия», вместе с другими газетами демократического направления, были закрыты.

Зашла большая группа депутатов — и опять вопрос: «Что делать?» Я молча пригласил их к окну и показал на идущую к нам массу людей и воздвигаемую перед Белым домом баррикаду. Сказал: «Надо организовать этих людей, надо строить баррикады». Тут же договорились провести совещание-семинар на тему «Что делать?» — то есть о тактике деятельности депутатов и работников аппарата Верховного Совета.

Собирание сил

…Примерно в 13 часов я зашел в Палату национальностей и… был поражен — этот зал вместимостью чуть больше 200 человек полностью был заполнен депутатами, сотрудниками аппарата Верховного Совета, журналистами. Мест не хватало, люди стояли. А ведь август — время отпусков, как они здесь оказались?

С утра депутаты и работники аппарата стали звонить в приемную председателя и его заместителей, председателей комитетов и комиссий. Когда узнали, что я провожу заседание Президиума Верховного Совета и аппарат уже получил от меня указание начать подготовку Чрезвычайной сессии Верховного Совета, они бросили все свои дела и стали прибывать на работу. Другой аспект этой проблемы — я с самого начала своей работы стал уважительно, бережно относиться к людям аппарата — сам проводил еженедельные оперативные совещания с руководителями подразделений, интересовался жизненными условиями сотрудников, помогал им всем, чем только мог. И вот эти сотрудники аппарата Верховного Совета, опытные люди, мужчины и женщины, имеющие немалые связи в Москве и провинции, бросив свои личные дела, примчались в Москву, в Парламентский дворец, поддержать сопротивление путчистам.

Отмечу, что такой солидарности аппарат Правительства России не проявил, а все «силы Ельцина» состояли из двух-трех десятков людей. Таким образом, основная тяжесть борьбы с путчистами падала на Верховный Совет и его аппарат. Они и должны были стать основным организатором массового сопротивления.

Все это было мной сказано людям, которые ждали услышать от меня ответ на простой вопрос — что делать? Психология людей — это не только сложная, но и довольно странная «субстанция». Принято полагать, что руководитель должен знать ответы на все вопросы, — в нашем случае — «как организовать разгром кремлевских путчистов?». Как будто я всю жизнь только и занимался тем, что громил путчистов. Но прийти в аудиторию и сказать людям, которые пришли спасать страну от заговорщиков, что я, ваш председатель, не знаю, как решить эту задачу, — это было и неверно, и просто невозможно для меня в той ситуации.

Я начал свое выступление с постановки целей и задач парламента, главная из них — разгром путчистов. Конкретная, оперативная цель сегодняшнего дня — лишить хунту возможности начать атаку на наш дворец. В этих целях нам необходимо мобилизовать все ресурсы, главный из которых — это привлечение как можно больше людей, москвичей, в наши ряды. Если огромные массы москвичей устремятся под стены Белого дома и образуют по его периметру «живое кольцо», тогда путчисты не посмеют штурмовать Парламентский дворец. Студенты и преподаватели — они придут сюда первыми, так же как врачи и учителя, инженеры, ученые, то есть интеллектуальные силы Москвы. «Вам следует начать организованную деятельность — связывайтесь прямо со студенческими советами университетов и институтов Москвы, приглашайте их представителей сюда, к нам в парламент. Далее, профсоюзы, пенсионеры — это люди, готовые прийти по нашему зову, надо их организовать. Вы — опытные специалисты, имеющие огромные знания в деле организации людей.

Очень важная задача — преодолеть информационную блокаду — из «классики революций» — средства сообщений, особое внимание железнодорожным и автомобильным станциям, аэропортам и речным вокзалам; следует снабжать пассажиров нашими «документами», листовками, прокламациями — люди охотно возьмут «груз» и будут раздавать его по месту своего прибытия в разных концах страны. Надо сформировать группу литераторов-сатириков — пусть они занимаются рисованием шаржей на членов хунты — все это тоже в народ и пр… Найдите типографии заводов и начните печатать массовым тиражом наши документы. Здесь, в нашем здании, срочно надо соорудить радиостанцию, чтобы круглосуточно выступали общественные деятели, известные люди, протестующие против ГКЧП. Это — задача для наших депутатов — журналистов Югина, Любимова, Старкова, Политковского и других.

Необходимо организовать систематизированную работу по обеспечению связи с провинциями в условиях цензуры и блокады; настроить региональных руководителей на вывод людей на улицы — забастовки и демонстрации, так, как это уже началось в Ленинграде. Предупредите всех — никакого сотрудничества с ГКЧП! Это нужно не только для достижения победы над ГКЧП, но и им самим, в том числе руководителям: через 2–3 дня мы разобьем этот пресловутый ГКЧП и вынуждены будем снимать тех работников, которые <замарали» себя сотрудничеством с путчистами, — это должны знать все.

И не забывайте, основное звено нашего успеха — это Москва, надо поднимать москвичей. Б этих целях необходимо немедленно наладить самое тесное сотрудничество с депутатами Моссовета и районных советов… Каждый из вас должен исходить из того, что ваша работа будет иметь смысл тогда, когда она занимает определенное место в нашем общем плане по свержению ГКЧП. То есть речь должна идти, с самого начала, об организованной деятельности, организации сопротивления. Тогда мы победим… Работа с войсками — командирами и солдатами. Здесь «ударное звено» для наших депутатов-офицеров. Юшенкову надо организовать эту деятельность. Где генерал Кобец и космонавт Николаев? Пусть явятся…»