– Кушай, Ванечка, угощение, поправляйся!

Матушка Ефимия недолго держала любознательных гостей в избе, стала выпроваживать их на улицу:

– Будет вам, рабы Божие! Дитя слабое, покой надобен. Еще увидитесь!

Когда все ушли, Агрипина опять подала Ване мясной бульон с глухариным кусочком мяса. Теперь к пище прилагался небольшой ломтик ржаной лепешки: матушка Ефимия разрешила. Он быстро съел все, что дали, хотел попросить еще, но постеснялся. Отвалившись на подушку, стал наблюдать за своими благодетелями. Чувствуя на себе его взгляд, Ефимия задала вопрос:

– А что, Ванечка, ты в Бога веришь?

– А как же, матушка! Верю! У нас все верят.

– Поди, крещеный?

– Крещеный.

– И крестик носишь?

– Потерял, матушка… – ответил Ваня, опустив глаза.

– Потерял? Как же такое могло быть? – нахмурила брови Ефимия, а Агрипина в испуге перекрестилась.

– Не помню, матушка…

– Перекрестись!

Ваня троекратно перекрестился слабой рукой, на что Ефимия гневно выстрелила в него глазами:

– Неправильно крестишься! Так, как ты крестишься, – крестятся бесовы дети. Вот как надо! – и приложила ко лбу два пальца.

Ваня удивился. Всю жизнь его родные учили креститься щепотью, тремя пальцами, а тут благодетельница назвала его род бесовским и показывает, как надо правильно креститься. А между тем Ефимия продолжала:

– Со дня сотворения Богом Земли он учил нас быть послушными да покорными! Знаешь, от кого пошел род человеческий? Правильно, от Адама и Евы. У нас вон, – показала рукой на стол, где лежали толстые церковные книги, – в Писании все правильно сказано! Сослал Бог Адама и Еву с райской Земли за грехи тяжкие. А до Земли той – Третья Часть Высота. Как сослал он их в единение, разрешил плодиться. У Адама и Евы было 318 детей. И разрешил Бог детям жениться: через три пары на четвертую. Вот от этого мир пошел! Много бы мы так жили счастливо во благости да покорной святости, но только от дурных затей вора Никона мир перевернулся. Знать, Антихрист своими путами людей одурманил. Раскол Веры случился. Кто истинно в Бога верил – гонимы были, как мы. Пришлось нам уединиться от мирской суеты в глухие места. Так и живем в Единой Праведной Вере вдали от еретиков, потому как знаем, что будет пришествие сына Божьего Исуса Христа. Спустится он на Землю, и воздастся каждому по заслугам!

С этими словами Ефимия опять перекрестилась, строго посмотрела на Ваню: понял ли он ее?

– Когда же он спустится? – тихо, испуганно спросил Ваня.

– А про то в книгах не сказано! – холодно ответила старушка. – Одно говорится: ходил Бог с Апостолами по Земле, а люди спрашивали: «Когда будет твое второе пришествие?» Он отвечал: «Смотрите по стихийным мерам! За добродетель прибавлю, за беззаконие убавлю. Восьмая тысяча не скончается, девятая не начнется».

– Какой же год ныне?..

– Восьмая тысяча идет. В Писании сказано: «Придет Антихрист и убьет трех царей великих!» Вот тогда и будет конец света.

– Кто такие, «трех царей великих»? – дрожащим голосом пролепетал Ваня.

– Совесть, милость, жалость! – сурово ответила Ефимия и, вконец расстраивая его детское сознание, сделала вывод: – Потому и с тобой праведное явление случилось. Неслучайно тебя Харитон и Епифан на болоте нашли и сюда принесли. Долго, значит, мучился. А великих мучеников Бог под свою защиту берет, благость дает. Быть тебе, Ванечка, среди нашей, старой веры праведником!

– Да как же, матушка? – едва не плакал он. – Бабушка и матушка мне говорили, что я православный!

– Не думай о том! – сердито нахмурила брови женщина. – Православная вера – от Антихриста! А люди, ей верующие, – заблудшие души. Антихрист принес в мир блуд и инакомыслие…

Для Вани строгие, почти грозные речи Ефимии – что стрела в сердце. Не хочешь верить – так поверишь! Ее слова вселяют страх. А ну как она говорит правду? Многое сейчас Ване не понять…

С первых дней выздоровления, как только он смог стоять на слабых ногах, Ефимия поставила его рядом с собой на молитву:

– Учись, Ванечка, мученик, радеть Богу в покорном преклонении. Не зря он тебя от неминуемой смерти спас, с нами, Божьими людьми, соединил. Есть в том спасении знак особенный: в лишениях и покорности рождается святость. Молись, Ваня! Благодари Бога за свое удивительное спасение! Познай суть бытия! И да воздастся тебе по заслугам твоим за мучения твои и лишения! Аминь!

За день старообрядец должен был отмолить четыре службы, при этом каждый раз отбив на коленях не менее двухсот земных поклонов на святые лики в углу кельи. Первая служба начинались рано утром, задолго до рассвета. Вторая – после восхода солнца или при наступлении дня. Третья – перед обедом. Четвертая, вечером. Всякий раз перед началом обеда и по его окончании староверы должны благодарить Бога за пищу, просить помощи перед началом какой-либо работы, собираясь в дорогу или в каком-то другом начинании. Ефимия приставила к Ване послушницу Агриппину изучать «Тропарь» и «Завет», освободив мальчика от всяческих работ. Она хотела как можно быстрее довести до его ума суть старообрядческих канонов и заповедей.

Но это действовало на Ваню угнетающе. События последних месяцев истерзали чуткую душу ребенка. Чтобы «зашить рубцы» на рваных ранах памяти, ему нужно было провести какое-то время в спокойной обстановке, которая помогла бы забыться, но не забыть. Жизнь в староверческом ските не радовала мальчика.

Он просыпался рано, вместе с Ефимией. Не выспавшийся, вставал на колени перед образами, начинал молиться, повторяя за ней слова и крестясь двумя пальцами. После заутрени и постного завтрака Ефимия сажала его рядом с Агриппиной изучать Завет. Потом опять ставила на колени, заставляла молиться. И так до позднего вечера, без перерыва на отдых. Спать днем не разрешалось, а выходить на улицу из кельи можно было только по нужде.

Молитвы старообрядцев были во многом похожи на те, которые он когда-то учил с прабабушкой Глафирой. При очередном служении Ваня повторял их по памяти, этим Ефимия была довольна. Но иногда полусонный, он крестился по-старому, тремя пальцами и не мог повторить урок Агриппины, прочитанный ему из старого, еще написанного от руки, Завета.

Замечая огрехи, Ефимия сначала спокойно поправляла Ваню, потом не на шутку сердилась. А когда поняла, что он не хочет учиться, перешла к наказанию. Его ставили на колени, заставляли отбивать до тысячи поклонов, не давали спать и есть. Ваня возненавидел суть старообрядческой веры, а вместе с ней матушку Ефимию и послушницу Агриппину, отказывался слушать учителей.

Противостояние длилось недолго. Очень скоро, устав бороться с непослушным отроком, убедившись, что с «мученика Ивана никакого святого Отца и тем более защитника никак не получится», матушка Ефимия выселила его из женской кельи в мужскую половину.

Положение Вани улучшилось. Теперь никто от него не требовал денно и нощно постигать азы их веры. Его не ставили на колени, не заставляли учить молитвослов и Евангелие. Ване была предоставлена свобода выбора: хочешь – молись, не хочешь – не мешай другим. Староверы стали относиться к нему холодно, как к инакомыслящему. Но не равнодушно, так как был ребенком, найденышем. В канонах старообрядческой веры помощь нуждающемуся воспринимается как закон.