— Уведу.

— А ты, капитан, уходи- просто сам.

— А американцы? — спросил капитан.

— Не думаю, что они сунутся так нахально. И потом, тебя сейчас каждая собака в лицо знает. Тебе надо затаиться накрепко. Встретимся только в мотеле. А уж там решим...

— Саша, родимый, — снова сказал Веня. ?— Но как же мы из Японии уйдем?

— Как-как? Спроси что-нибудь попроще, — сквозь зубы проговорил Турецкий. - Он и думать сейчас об этом не мог. Самые дурные предположения оказались верными.

Едва поезд прибыл на вокзал, как его в момент окружили со всех сторон. Подтянутые широкоплечие люди в штатском перекрыли все возможные выходы, вытянувшись плотной цепочкой вдоль перрона. Они всячески старались замаскироваться под обыкновенных встречающих, но лица... Напряженные, серьезные, непроницаемые, как у манекенов в день большой распродажи...

Турецкий вычислил их в первую же секунду.

— Это контрразведка, — сказал Александр. — Они мои.

По перрону прогуливалось несколько полицейских нарядов, у всех тоже были настороженные, внимательные лица. Но эти хотя бы не скрывались.

— А вот, Василий, твоя работа, — кивнул Турецкий..

— Ни себе фига, — покачал головой Гладий. — Квантунская армия...

Русских не было, или их просто не заметили. — Значит, Вениамин, поможешь Василию.

— Есть, — ответил Сотников.

— Ну, ребята, с Богом.

Они выходили из четвертого вагона, вполне естественно слившись с группой туристов из Европы.

Немцы отнеслись к ним очень даже благосклонно и, уловив несколько русских слов, по неосторожности брошенных Венькой, заулыбались и принялись повторять на все лады:

— Елсин! Елсин! Колль! Фройндшафт...

«Опять, что ли, встречались два друга? — подумал Турецкий. — Да, вроде бы должны были».

Это было известие о делах в далекой России. И от этих немецких восклицаний Александру стало так тоскливо, показалось вдруг почему-то, что родина вообще на другой планете, в другом созвездии, в другой галактике, настолько далеки были ее заботы от его забот.

Нет чтобы сразу вести группу подальше от поезда, так экскурсовод-японка, задержав своих подопечных на перроне, начала их пересчитывать. Вышло на пять человек больше... Она пересчитала еще раз—? опять перебор, но уже не на пять, а на три: Турецкий и Гладий топтались у нее за спиной, и она их просто не заметила.

Разумно рассудив, что больше все-таки лучше, чем меньше, экскурсовод махнула рукой и быстрым шагом направилась к зданию вокзала. Граждане Германии покорно последовали за ней.

— Встречаемся в мотеле, — напомнил друзьям Турецкий. — Ровно в полночь. Игорь Степанович, ты все запомнил?

— Запомнил, отыщу.

Коренастые мужички в штатском проводили группу равнодушными взглядами. Вероятно, их предупредили о том, что в четвертом вагоне будут ехать европейские туристы...

Время шло, а пятеро русских преступников на перроне так и не показывались. Почуяв неладное, агенты дружно взяли поезд на абордаж, прочесали каждый вагон, каждый закуточек. Пусто...

И только тут кто-то из старших вспомнил, что лицо разыскиваемого капитана он, кажется, видел в толпе немецких туристов.

Когда они выскочили на площадь, то сразу же увидели пятерых русских. Тех не пускали в туристический автобус. Японская экскурсоводка тоже наконец поняла, кто у нее лишний. - Следом за коренастыми вылетел полицейский наряд.

И наконец, с трудом скрывая поспешность в движениях, несколько европейцев с очень голубыми глазами.

— Ну, они теперь все в сборе, — сказал Турецкий, угадав в голубоглазых русских. — Ноги в руки, ребята!

Репортаж опять завернули. Что-то в последнее время это становится назойливой традицией.

А ведь это было эксклюзивное интервью с губернатором. Интервью если и не супер-пупер, то, во всяком случае, крайне удачное, выдержанное в ее фирменном стиле — с налетом скандальчика, с сенсационными разоблачениями, но корректно, без пошлости. Получается, зря моталась в Тулу, только время потратила. Целый день выкинут из жизни.

Главный на «голубом глазу» сказал, что места в сетке нет и в ближайшее время не предвидится. О прайм-тайме Нателла и не заикалась, но хотя бы ранним утром или глубокой ночью! Ни в какую...

«Спешка хороша при ловле блох, Полуян. Чего торопиться? Ты не одна у нас, есть и другие журналисты, они тоже работают. Потерпи немного... Как будет оконце, так непременненько твой материальчик поставим».

Это значило — забудь.

Неужели начинается полоса неудач? Гнать ее от себя, гнать! А под дудку начальства она плясать не будет. Никогда! Лучше уж заявление «по собственному» подать. Впрочем, у нее еще есть силы побороться, она еще им всем покажет!

Едва войдя в квартиру, Нателла первым делом поставила автоответчик в режим прослушивания, а уж потом стянула с себя пальто.

Звонила мать. Без повода, обычное беспокойство. Не голодна ли? Тепло ли оделась? Осторожненько ходи, на улице скользко.

Надо будет сразу перезвонить.

Следующим был оператор Володька. Как дела? Что там главный?

Сука этот главный. И трус. Сидит в своем кресле и трясется, как бы бывшие работники телецентра коллективное письмецо не накатали куда следует. Рыльце-то в пушку...

Так, Володька подождет.

Затем несколько раз бросали трубки. Не любят некоторые разговаривать с машиной.

И вдруг незнакомый мужской голос.

— Нателла Вениаминовна? Хм... Жаль, что не застал вас... Очень жаль... Хотелось бы повидаться с вами, обсудить кое-какие вопросы. Что ж, я перезвоню...

Если не представился — выходит, кто-то из знакомых. Нателла напрягла всю свою память, мучительно вспоминая: кто? Нет, этот голос она слышала в первый раз.

- Нателла долго стояла под горячим душем. Внезапно на нее навалилась неимоверная усталость. Не физическая, скорей, моральная... Она не отдыхала уже несколько лет. Как белка в колесе, без остановки... Взять отпуск и махнуть на дачу, в Чепелево. Там тихо, спокойно, снег сугробами и огонь трещит в печке. Это идея.

Телефон звонил настойчиво и нагло. Выбегать голышом из нагретой ванной не хотелось. Нателла сделала из полотенца чалму, накинула халат. Телефон продолжал трезвонить.

«Не буду отвечать... — разозлилась Нателла. — Если человек не снимает трубку, значит, у него есть на это какие-то веские причины».

— Алло?

— Нателла Вениаминовна? Тот самый незнакомец.

— Да, я.

— Простите, если я отвлек вас от чего-то важного, — ворковал голос. — Но нам необходимо встретиться.