Неспешное течение боя позволяло Гансу переходить из бастиона в бастион и показывать своим людям, как перезаряжать пушки и стрелять из них. Впрочем, его канониры тоже не могли похвастать особыми успехами — сквозь клочья дыма, заволакивавшего равнину, он смог разглядеть всего тридцать-сорок неподвижных бантагских тел.

Очередная волна атакующих была уже всего в двухстах ярдах от стены, и Ганс скривил губы в усмешке.

— Смотрите, как это делается! — воскликнул он, облокачиваясь на бруствер. Полтора десятка находившихся рядом защитников форта ловили каждое его движение. Вскинув ружье, он навел его на ближайшего к себе бантага и спустил курок. Вражеский воин завизжал и рухнул на землю, держась за живот. Быстро перезарядив винтовку, Ганс уложил следующего воина выстрелом в грудь, потом еще одного.

Чины встретили его успех восторженными криками, которые, впрочем, сразу же стихли после того, как бантагская пуля снесла одному из них половину черепа. Бросив взгляд в ту сторону, Ганс увидел, что это та самая девушка, которую он всего пару минут назад учил обращению с ружьем.

— Убивайте эту сволочь! — заорал он. — Убивайте их!

Ганс побежал в юго-восточный бастион, подвергшийся усиленному обстрелу бантагской артиллерии. Григорию удалось неплохо пристрелять орудие, и, хотя при каждом попадании вражеского снаряда в бастион на его канониров обрушивался земляной душ, они продолжали поливать наступавших бантагов картечью, усеивая округу вражескими трупами. Промахнуться с двухсот ярдов было невозможно.

— Мои ребята вошли во вкус! — сообщил Григорий Гансу в момент редкого затишья между взрывами.

Выглянув из-за стены, Ганс едва успел пригнуться, чтобы избежать свистнувшей над ухом бантагской пули. Но он увидел, что пехотинцы Гаарка начали атаку с южного направления, так что теперь и Алексею представился случай попрактиковаться в артиллерийской стрельбе. Пока что защитники южной стены сделали залп из ружей, и несколько бантагов упали и больше не поднялись.

— Мы можем держаться так целый день, — заметил Григорий.

— Это не будет долго продолжаться. Гаарк быстро сообразит, что нас на испуг не возьмешь. Готовься к штурму. И помни, что из тяжелых пушек стреляем только по моей команде!

В следующую секунду до них донесся гнусавый рев нарг, традиционных боевых труб орды. Воины Гаарка разразились яростными криками и перешли на бег.

Добежав до заграждений и рядов острых кольев перед рвом, бантаги начали сбиваться в кучи. Защитники крепости встретили их ружейным огнем, с такого расстояния даже самые неискушенные в стрельбе люди имели неплохие шансы на точный выстрел. Идя вдоль линии своих стрелков, Ганс поправлял им прицелы, так как многие чины забыли переставить их после того, как расстояние до врага резко сократилось. Вражеские воины, размахивая топорами, начали прорубать себе дорогу ко рву. Отряд бантагов попытался добраться до рва по железнодорожной насыпи, но заряд картечи из орудия Григория заставил их отступить.

Ганс носился взад-вперед по стене, переступая через тела мертвых и умирающих, подбадривая своих людей и чувствуя, как, несмотря на отчаяние, в них пробуждается пьянящее чувство радости оттого, что они наконец сбросили с себя ярмо рабства и смогли достойно ответить ненавистным врагам.

— Артиллерия!

Услышав крик одного из зулусов, Ганс бросил взгляд вниз и увидел, что по обе стороны от железнодорожной насыпи к крепости несутся две конные упряжки с пушками. Остановив лошадей менее чем в четырехстах ярдах от ворот, канониры развернули пушки дулами к форту и быстро начали снимать орудия с передков. Ганс метнулся к бастиону Григория и увидел, что расторопный суздалец уже заметил новую угрозу и подгоняет криками своих людей. Заряжающий неуверенно склонился над зарядным ящиком, но Ганс опередил его и вытащил заряд со шрапнелью. К его облегчению, взрыватели были ударными, и ему не пришлось тратить время и силы, объясняя свежеиспеченным артиллеристам, как подрезать и вставлять запалы замедленного действия. Ганс передал снаряд заряжающему, который подбежал с ним к Григорию.

В ту самую секунду, когда суздалец потянул за вытяжной шнур, выстрелило первое неприятельское орудие. Выстрел бантагов пришелся точно в ворота, а вот снаряд Григория врезался в насыпь в двадцати футах от вражеской пушки. Бантаги начали методично обстреливать ворота, и лишь после десятка их точных попаданий Григорию удалось-таки подбить одно из орудий. Меньше чем через минуту одна из конных упряжек притащила ему на смену новую пушку.

Ганс спустился с бастиона на плац и исследовал изнутри ворота форта. При каждом новом попадании вокруг разлетались щепки и металлические осколки. Сержант белкой взлетел обратно на стену и увидел под собой ревущее полчище бантагов, которые, размахивая топорами, выскакивали изо рва и бежали к полуразбитым воротам.

— Ты можешь спуститься пониже? — стараясь перекричать шум пропеллеров, спросил Эндрю.

— Сэр, там внизу пять тысяч этих волосатых ублюдков с винтовками, стреляющими на полмили, и в придачу еще дюжина пушек. Не говоря уж о вон той парочке дирижаблей.

Джек еще не успел закончить фразу, как кормовая пушка «Летящего облака» произвела выстрел, и Эндрю услышал, как за его спиной Федор зашипел от боли. Очевидно, открывая горячую крышку казенника, чтобы вынуть из ствола отстрелянную гильзу, бортинженер в очередной раз обжег себе руки.

Их корабль летел на высоте в тысячу футов над рекой, примерно в миле от форта. Эндрю были отлично видны толпы похожих на муравьев бантагов, обрушившихся на крепость с востока и с юга. А сверху, наперерез «Летящему облаку», летел вражеский дирижабль.

Хотя Эндрю ни за что бы в этом не признался, он был до смерти напуган. Каждый раз, когда шальной порыв ветра встряхивал их дирижабль, он был уверен, что эта проклятая машина развалится на части прямо в воздухе. Эндрю уже давным-давно изверг из себя свой завтрак, если не вообще всю еду, которую он ел в течение последних суток.

Пожалуй, Калин и Джек были правы. Он ощущал себя бесполезным зрителем, который только путается у всех под ногами.

— Я рискну один разок пролететь над фортом, и мы тут же сматываем удочки! Если мы здесь застрянем, на нас в считанные секунды набросятся четыре перехватчика!

Эндрю хотел было что-то возразить, но одного взгляда на лицо Джека ему хватило, чтобы понять — это бесполезно. Быстро перечитав наспех нацарапанную для Ганса записку, он вложил ее в специальный футляр и передал его Федору, который оторвался от своей двухфунтовки и прицепил к футляру красный вымпел и свисток.

Взревев двигателями, «Летящее облако» направилось прямо к крепости. Подлетев к западной стене, Джек рванул штурвал на себя, и корабль начал набирать высоту.

Эндрю вовремя схватился за кресло Федора, и ему удалось удержаться на ногах. Высунувшись в иллюминатор, он с ужасом увидел, как окутанные клубами дыма бантаги вылезают изо рва и штурмуют ворота форта. Эндрю отчаянно шарил взглядом по тонувшим в сером тумане крепостным стенам, надеясь хоть на долю секунды углядеть синий мундир своего друга.