— И все равно это очень дурно с вашей стороны, молодой человек. Надеюсь, такое больше не повторится. Ведь она наша дочь. И мы хотим быть уверены…

— Конечно. Я понимаю.

— Очень надеюсь, что это действительно так.

— Но ведь этого больше не случится, дорогая! — воскликнул отец, выразительно махнув рукой. — Все уже позади. Они схватили этих мерзавцев и положили конец торговле наркотиками в наших краях. Мы с тобой можем только гордиться, что и наша дочь внесла посильную лепту в такое достойное дело. А ведь у многих кишка тонка решиться на такое! Трусы они, вот что я вам скажу. Но только не наша Элла! Только не моя дочь! Можно смело сказать, что наш мир сегодня стал лучше — благодаря ей.

— Ох, папа! — Элла со стоном закрыла руками лицо. — Ради Бога, не преувеличивай!

— Но это святая правда! Непременно напишу об этом в «Телеграф»! Нет-нет, не возражай! Я всегда говорил: если бы все были такими же смелыми, как моя дочь, честные люди могли бы без страха ходить по улицам!

Джас на это только выразительно хмыкнул, но предпочел промолчать. Потом, видимо решив, что с него довольно, встал и начал прощаться:

— Простите, мне пора.

Настроение у нее сразу упало.

Смиренно сложив руки на коленях, Элла бросила на него умоляющий взгляд. Конечно, она знала, что ему пора уходить, но надеялась, что это произойдет не так скоро.

— Конечно, конечно, идите, юноша. — Отец засуетился, пытаясь подняться. Наконец ему удалось дотянуться до подлокотника одного из кресел, и, опершись на него, отец тяжело встал. У Эллы сжалось сердце — она вдруг поняла, что отец стареет. Вернее, не стареет — он уже старик. Проворно вскочив, она бросилась к нему на помощь, но тот уже выпрямился и горделиво развернул плечи, а на лице — знакомое ей с детства выражение высокомерного достоинства.

— Приятно было познакомиться с вами, Джасбиндер. — Странно, оказывается, он запомнил, как его зовут, удивилась Элла. И произнес это трудное имя без запинки, хотя даже матери это не удалось. Больше того, отец широким жестом протянул Джасу руку, которую тот принял с подобающим случаю почтением. Мужчины долго трясли друг другу руки. — Да, мой мальчик, снимаю перед вами шляпу. Забудьте о том, что сказала моя жена. Я очень вам благодарен — не будь вас, одному Богу известно, как все обернулось бы. Мы перед вами в долгу. Говорят, я неплохо разбираюсь в людях… Впрочем, честного человека за версту видно. Я-то сразу понял, что вы достойный юноша.

— Спасибо, сэр, — крайне удивленный, пробормотал Джас.

— Ты бы проводила Джаса, милая, — пропыхтела мать Эллы, тщетно пытаясь высвободиться из диванных подушек. Видимо, смирившись, что это ей не по силам, она побарахталась еще немного, потом беспомощно глянула на Джаса снизу вверх и со вздохом протянула ему руку. — Надеюсь, еще увидимся, — выразительно произнесла она.

— Рад был познакомиться, миссис Нортон, — Джас пожал руку и ей.

Элла, с трудом дождавшись, когда церемония прощания подойдет к концу, последовала за ним в прихожую и плотно прикрыла за собой дверь. Чуть смущаясь, она вскинула на него глаза.

— Джас… Это правда? Это действительно конец?

Сунув руки в карманы, Джас будто раздумывал некоторое время, потом сказал:

— Ну, тебе еще нужно дать свидетельские показания. Ах да, осталось еще одно незаконченное дело!

— Незаконченное дело? — севшим голосом переспросила она. В душе ее шевельнулась надежда, но Элла сделала невозмутимое лицо, чтобы Джас не догадался, о чем она думает.

— Не спеши — сама увидишь. — И вдруг торопливо поцеловал ее в щеку. — Однако ты молодец! Нет, серьезно — без твоей помощи у нас вряд ли что вышло. Снаружи будет дежурить одна из наших сотрудниц, Хелен, — я перед уходом обязательно ее предупрежу. Так что, когда твои родители уйдут, ты все равно не останешься одна. А завтра или послезавтра кто-нибудь из наших свяжется с тобой.

Элла опустила глаза. В его словах не было и намека на то, что касалось только их двоих. Но ведь она же с самого начала знала, что так и будет, сердито одернула себя Элла. У него своя жизнь, у нее — своя. Просто они ненадолго пересеклись, вот и все. А теперь каждый пойдет своей дорогой.

— Ты разве не торопишься? — ровным голосом напомнила она, открывая ему дверь и тем самым давая понять, что нисколько не обижена его уходом.

— Да, да, конечно. Береги себя, — буркнул Джас. И ушел.

— Замечательный парень! — одобрительно произнес отец, обращаясь к матери. Это было первое, что услышала Элла, войдя в гостиную. — Так приятно, когда молодежь уважает старших. В наше время это редкость. Мужественный молодой человек, сразу видно. И очень порядочный. Эх, только попробуй убедить в этом футбольных фанатов. Да они на смех тебя подымут!

Элла молча рухнула на сундук. Сил у нее не осталось даже на то, чтобы разговаривать.

— А Джас как раз из футбольных фанатов, — хмыкнула она. — Ты не поверишь, папа, — у него дома чуть ли не сотня кассет с записями матчей «Манчестер Юнайтед».

— «Манчестер Юнайтед»?! Черт возьми, так это же совсем другое дело! — раздраженно отмахнулся отец. Судя по всему, он вовсе не собирался менять свое мнение. — В конце концов «Манчестер Юнайтед» — это тебе не какой-нибудь там «Арсенал» или «Миллуол»[12]! — Отец немного подумал и добавил: — Или «Ливерпуль».

— Возможно, ты прав. — Элла на всякий случай решила не спорить.

— Интересно, а ты откуда знаешь? — спохватился вдруг отец, словно до него только сейчас дошло, о чем идет речь. — Никогда не поверю, что вы с ним разговаривали о футболе! Ты ведь терпеть его не можешь.

— Нет. Я… как-то раз была у него дома. И увидела кассеты. Вот и все.

Ее мать, смущенно покашляв, опять попыталась сесть прямо.

— Если мы чем-нибудь можем тебе помочь, дорогая, только скажи. Ну, может, сварить тебе суп? Или сделать сэндвич?

— Нет, спасибо. Ничего не надо. — Элла улыбнулась матери. Было заметно, что та еще не пришла в себя после пережитого волнения. Да и что же тут удивительного, подумала Элла. Остается только гадать, что было бы с ней, если бы в заложниках оказались мать с отцом! Уж она бы после всех этих событий точно напилась бы в стельку и давно храпела бы на полу! Ведь такое происходит не каждый день и не с каждым. — «Скорая» уже приезжала. Сказали, что со мной все в порядке. А сейчас мне вообще все это кажется страшным сном. С самого начала и до конца, — добавила она, вспомнив о той ночи, которую провела с Джасом.

— А что тебе понадобилось у него дома? — подозрительно прищурился отец. Все это давным-давно знакомо Элле — отец терпеть не мог оставаться в неведении. Почувствовав, что от него что-то скрывают, он превращался в сущего дьявола, перед которым Майкл Мэнсфилд[13]— просто ребенок. Отца можно было назвать дотошным человеком, потому что он всегда стремился докопаться до сути дела. А сейчас у него появилось такое чувство, будто он разобрал двигатель автомобиля, перебрал его, потом вновь собрал и вдруг обнаружил, что в руке у него два лишних болта.