17 июля. Ночь была так темна, что скорее можно было набежать на берег, нежели успеть отворотить от оного; небо покрылось густыми черными облаками, ветер дул крепкий, с порывами и дождем. Мы держались в продолжение ночи на одном месте, неся небольшие паруса, не отдаляясь от берега более пятнадцати миль, т. е. на то расстояние, где накануне ввечеру, при захождении солнца, берега с салинга не было видно.

С рассветом опять поворотили к острову при свежем ветре, который препятствовал шлюпам достигнуть того самого места, где в последний вечер видели людей на берегу. В половине восьмого часа утра, подойдя ниже среднего мыса на три мили, спустились на NtW 1/2 W в параллель берега узкого, обросшего лесом и кустарником, местами же совершенно голого; в двух милях от северного мыса мы видели несколько кокосовых деревьев. Обогнув сей мыс в половине десятого часа, легли на WSW и, пройдя от северного мыса пять миль, находились против узкого входа в лагуну.

Вода при сем входе довольно струилась, вероятно от силы и направления прилива и отлива. Расстояние между северным и северо-западным мысом одиннадцать миль; берег местами покрыт мелким лесом и кустарником, а большая часть коральная и голая. Западный берег, кроме лесистых мысов, состоит из корального рифа; за дальностью мы не могли с точностью рассмотреть, но видели, что серебристая и возвышенная гряда буруна простирается по всей западной стороне острова, который я назвал островом Графа Витгенштейна[150].

Северный мыс на широте 16°4'50''южной, долготе 145°33'55''западной.

Северо-восточный мыс на широте 16°9'20'', долготе 145°44'31''.

Юго-восточный мыс на широте 16°29'45'', долготе 145°18'.

Южный мыс на широте 16°33'30'', долготе 145°23'18''.

Середина на широте 16°20'40'', долготе 145°33'.

Хотя на сем острове, как выше упомянуто, мы и видели людей, но мне кажется, что они были только для промысла и расположились подле вытащенных лодок.

Когда шлюп «Восток» находился от северного мыса острова Графа Витгенштейна в расстоянии одной мили, тогда увидели с салинга к WNW берег, отделяющийся от сего острова проливом шириной девять миль. В начале одиннадцатого часа, окончив обозрение острова Графа Витгенштейна, я направил курс к южной оконечности вновь усмотренного берега.

В полдень мы были на широте 16°4'28''южной, долготе 145°49'4''западной. Лесистый южный мыс находился пред нами на NW 58°, на расстоянии около трех миль, а юго-восточный, лесистый же, мыс – на NO, в четырех милях. Берег между сими мысами большей частью коральный, без леса.

С полудня мы шли по направлению восточной оконечности, потом по северную сторону узкого корального, местами лесистого берега; лагуна внутри острова усеяна небольшими лесистыми же островками и высунувшимися из воды кораллами. В три четверти пятого часа мы обогнули северный песчаный мыс, за которым увидели узкий вход в лагуну. На западном мысе большие камни, издали казались домиками. Южный берег большей частью коральный, лес растет изредка; хотя мы местами приближились к острову на полмили, однако ж не видели никаких признаков, что остров обитаем. Положение оного следующее: восточная оконечность на широте 16°00'40''южной, долготе 145°47'20''западной; западная оконечность на широте 15°53'35'', долготе 146°6'16''.

Середина на широте 15°55'40'', долготе 145°56'.

Длина острова – девятнадцать, по направлению OSO и WNW, ширина – шесть, окружность – сорок шесть миль.

Я признаю сей остров за тот самый, который обретен капитаном Куком на пути его от острова Маркизы Мендозы к островам Общества 1777 года, апреля 19, и назван, с тремя другими, островами Пализер. Я их буду отличать номерами, так как они обретены один после другого. Когда капитан Кук прошел остров 1-й Пализер и находился у южной оконечности оного (на широте 15°31' южной, долготе 146°23' западной), тогда видел с высоты мачты к SO берег, и, ежели бы луч зрения можно было продлить на двадцать четыре мили по сему направлению, конечно, капитан Кук увидел бы остров, ныне нами обозренный.

Находясь сегодня у северной оного оконечности, мы с салинга усмотрели на NWtW тот берег, подле которого был капитан Кук, именно остров 1-й Пализер, а тот берег, у коего мы были, 2-й Пализер; на арроусмитовой карте сей остров назван островом Елизаветы, положен в той же широте, и только на 12′ восточнее; нет сомнения, что остров 2-й Пализер тот же самый, что Арроусмит назвал островом Елизаветы.

Находясь от западной оконечности острова 2-й Пализер на одну милю к западу, с салинга увидели мы к западу берег; в сие время уже смеркалось, а потому для безопасности на ночь я придержался бейдевинд под малыми парусами на StW, при свежем пассатном ветре. Небо, покрытое облаками, изредка было освещаемо лунным светом.

18 июля. После полуночи облака разошлись, луна светила и ветер был умереннее. В начале второго часа ночи бдительностью вахтенного лейтенанта Торсона в ночную трубу усмотрен бурун, прямо перед носом шлюпа; мы тотчас поворотили, а с рассветом опять пошли к берегу. На пути поймали двух шарков[151], из которых сварили для служителей на завтрак уху, а для лучшего вкуса приправили красным перцем, или каяном. Я был очень доволен, что матросы не имели предрассудков и ели всегда все, что для них приготовляли, в полной доверенности, что им не дадут ничего вредного.

Когда довольно рассвело, мы увидели перед собой небольшой остров, выше всех прочих до сего времени нами усмотренных коральных островов, коих немало осталось позади нас.

В половине девятого часа утра подошли к восточному краю острова менее нежели на полмили и легли вдоль берега к западу по северную сторону; в половине девятого часа находились против северо-западного крутого мыса, состоящего из слоистого плитняка. За сим мысом море было совершенно тихо и у берега весьма малый бурун, так что гребные суда свободно могли пристать к кораллам, составляющим взморье острова. Я сим воспользовался, придержался к берегу на расстояние менее полумили, спустил ялик и отправил на остров лейтенанта Торсона и художника Михайлова, с ними позволено было ехать астроному Симонову, лейтенанту Лескову и штаб-лекарю Берху.

При всяком таком удобном случае я вспоминал и жалел, что натуралисты Куне и Мертенс, дав слово с нами отправиться, переменили свое намерение тогда, когда уже было поздно найти других. Они отказались для того, что будто бы им дано мало времени на приготовление к путешествию; может быть, они и правы, но я, как военный, думаю, что ученому довольно привезти с собой одну свою ученую голову, книг же в Копенгагене у книгопродавцов во всех родах множество, ежели бы некоторых и недостало, в таком случае все книжные лавки в Лондоне были к их услугам, они бы ни в чем недостатка не встретили.