– Отлично, тогда тебе будет не так грустно, когда мы зададим тебе жару, – говорит Клейтон. – Как раз ты давно не тренировалась.

– Да я вас в пух и прах сегодня разнесу, – бодро отвечаю я ему. – Но если наезды на других приносят тебе удовольствие, пусть так и будет.

Клейтон ударяет Ренна локтем.

– Почему ты сказал, что она в депрессии? По-моему, она выглядит как всегда – типа умная.

Они не относятся ко мне как к маленькому ребенку, и мне это даже нравится.

Вскоре мы все бросаемся в волны. По мере того, как набираем скорость, наши ноги ударяются о мокрый песок. Мы рассекаем собой воздух. Я – только что вылупившаяся черепашка, рвущаяся в океан, чтобы уцелеть в борьбе с хищниками. Легкие расправляются. Конечности расслабляются. Мышечная память напоминает мне, кто я была, кто я есть и кем я призвана быть. Когда я окунаюсь в холодную воду, мое тело внезапно трезвеет. Мое сознание прояснилось.

Я живу.

Из меня вырывается рык. Эйфория накрывает меня с головой. Одна только радость от того, что я жива, здорова и невредима, и от того, что я сейчас наслаждаюсь жизнью в этом бесконечном океане, в одном из лучших городов мира, переполняет меня.

Вот ты и дома, шепчет мама где-то внутри меня. Расслабься. Улыбнись. Наслаждайся.

Я скольжу своим телом по доске для серфинга. Я быстро закрываю глаза. Мальчики кричат рядом со мной.

– Не тырь мою волну, придурок.

– Че-то ты совсем не в форме.

– Эй, чувак, с твоей сестрой все в порядке?

Вот прямо сейчас я более чем в порядке. И я верю, что буду в порядке. Что я переживу потерю мамы и Дома.

Но, возможно, мне не доведется больше потерять других людей, которые все еще здесь, на этой земле. Может быть, я не так уж ужасна и проклята.

Так я принимаю решение, что пришло время извиниться перед Джо.

* * *

На обратном пути домой Ренн открыл две банки «ЛаКруа», местной газировки, и протянул одну мне. Мы оба промокшие и дрожим, хотя нам не холодно. Адреналин прямо бурлит в моих жилах. Моему телу нужно еще раз напомнить о том, что оно все еще функционирует. И работоспособно.

Ренн молчит. Я знаю, что он не хочет снова поднимать тему своей недодевушки, но я не в силах удержаться. Я откашливаюсь, прежде чем поделиться с ним тем, о чем не говорила никому, кроме Джо. Даже Нора об этом не знает.

– У Дома… была девушка.

– Чего? – Ренн фыркнул. – Типа, ты увела его у кого-то другого?

Я помотала головой.

– Он изменял мне. А я о ней не знала.

Они были вместе три года.

– Вот козел, – громогласно выкрикивает Ренн. – Как ты это выяснила?

– В больнице, когда я примчалась к Дому, чтобы узнать, как он. И эта девушка оказалась там.

– Да это ж чушь собачья, – произносит он. Я рада, что он злится. Потому что в следующую секунду я покажу ему его же ситуацию через эту призму.

– Что бы ты сделала с ним, если бы он выжил? Осталась с ним? – интересуется Ренн.

За последние несколько недель я задавалась этим вопросом миллион раз. И ответ всегда был разным.

– Навряд ли. То есть я бы оставалась рядом, чтобы заботиться о нем, выхаживать его. Но уже не как его возлюбленная.

– Ну, ты более милосердна, чем я, это уж точно. Разве можно оплакивать его после такого дерьма? – Ренн повысил голос. – Жесть.

– Если он оказался нечестным человеком, это не значит, что я должна быть такой же. – Я верчу обручальное кольцо на пальце. Да, оно все еще на мне. И нет, понятия не имею, почему так. – Теперь понимаешь, почему я не хочу такого для тебя?

Как только мы подъехали к светофору, который горит красным, Ренн застонал и закрыл глаза:

– Это совсем не то же самое.

– Я не хочу, чтобы ты попал в такую же ситуацию. Не хочу, чтобы это было на твоей совести или портило твою карму. Все может обернуться против тебя, когда ты меньше всего этого ждешь.

– У нас с ней легкие отношения. Для нас главное – это веселье.

– Развлекаешься с одинокими женщинами. Я буду твоей первой болельщицей. Обещаю.

– Незамужние женщины хотят большего.

– Не все, – замечаю я. – Знаешь, ты все-таки вызываешь неприязнь у некоторых людей. Не у многих, но у некоторых точно.

Наконец, Ренн вскидывает руки вверх:

– Ну ладно, ладно. Допустим. Я перестану с ней общаться. Господи, Эвер, какая же ты отстойная. Езжай обратно в Салем.

– Пожалуй, я задержусь здесь надолго.

Ренн поворачивается ко мне и ухмыляется:

– Вообще-то, я очень рад это слышать. А знаешь, кто еще обрадуется, узнав это?

Я повернулась, чтобы взглянуть на него.

– Пиппа.

* * *

Позже в этот же вечер, после того как папа и Донна устроили застолье и открыли бутылку вина, я снова прихожу в свою комнату.

Локи лежит у меня на коленях. Он начинает привыкать к этому месту. Безусловно, ему нравится иметь спокойный задний двор, где он может поработать над своим загаром и насобирать для нас подарков в виде дохлых мышей и колибри.

Решила, что нет смысла отсрочивать неизбежное. Я должна извиниться перед Джо. Но если я ему позвоню, то покажусь такой… бестактной. Почти навязчивой. А вдруг он не хочет слышать мой голос после всего, что между нами произошло?

Я решаюсь написать ему сразу несколько эсэмэсок. Это даст ему время переварить, собраться с мыслями и решить, что написать в ответ. Если вообще что-то станет писать.

Эвер: Я просто захотела послать тебе сигнал о том, что я жива, поскольку за всю нашу совместную историю я плохо это делала. Со мной все в порядке. Я сейчас в Сан-Франциско. С папой, Ренном и папиной девушкой, Донной. Последняя носит комбинезон с хот-догами. Этого достаточно, чтобы ты узнал о ней все, что нужно знать о человеке.

Эвер: Как поживаешь? Все по-прежнему работаешь в доках? Как там Джемма и Брэд? Сам как держишься?

Эвер: Ладно. Я солгала. Я не хотела рассказывать, как у меня дела. С моей стороны, весьма эгоистично предполагать, что ты все еще не забил на меня. Я хотела сказать, что мне жаль. Ужасно жаль. Я понимаю, что секс не входил в твои планы. Знаю, что ты до сих пор жалеешь о том дне. Прекрасно понимаю, что тебе придется до конца своих дней жить с тем, что