Всезнайгель зашагал к мужичку. Коля и Катринель подъехали на Кобылке.

– Я тебя помню, – сказал мудрец.

– А я тебя, – колдун зло зыркнул на Тилля.

– Зачем вы здесь крутитесь?

– Кто это – «вы»? Я лично подругу из Наменлоса встречаю.

– Не лги. Я знаю, что тут весь ваш смехотворный орден собрался.

– Смехотворный? – лысый колдун сел, морщась от боли. – Глупый придворный трюкач! Если б ты только знал…

– …мощь Темной Стороны? – Коля припомнил фразу из любимых «Звездных войн».

Колдун посмотрел на солдата:

– Да, ты прав, демон.

Парень спрыгнул с лошади.

– Я не демон, я дух, – он улыбнулся, сожалея, что эту игру слов некому оценить.

Всезнайгель подумал: «Лысый коротышка умеет отличать выходцев из других миров… Принял Николаса за демона. Можно использовать это милое заблуждение в беседе».

А пленный колдун убедился: разыскиваемый Мастером человек – не человек вовсе, а действительно сбежавший из пекла дух-изменник.

– Раз ты знаешь, кто такой Николас, должен понимать, каким пыткам он тебя подвергнет, если будешь врать, – холодно произнес Тилль.

Чтобы не засмеяться, Коля отвернулся к принцессе. Катринель слезла с лошади, чуть не уронив знамя, и направилась к лысому колдуну. Парень следил за ее движениями. Девушка зашла за спину темному магу.

Тот прервал свое геройское молчание:

– Да, я представляю муки, на которые мне придется пойти.

Катринель показывала солдату знаками, – мол, сделай вид, что колдуешь. Лавочкин далеко не сразу понял смысл ее пантомимы.

– Ладно, колдун, – Коля скорчил строгую мину. – Начнем с подзатыльников.

Принцесса, не мешкая, влепила лысому тумака.

– Ай! – испуганный коротышка схватился за голову, завертелся, ища обидчика.

Естественно, принцесса в своей волшебной шапке осталась невидима для пленника.

– Что, испугался? Это он тебе внушил, – сказал Всезнайгель. – Николас может отрыв ушей внушить, и еще чего-нибудь…

Лысый судорожно сглотнул. Он совершенно не чувствовал чужого присутствия в своем сознании. Вывод: дух в облике паренька способен на такое, что лучше уж не проверять.

– Все скажу тебе, дух, – сдался колдун.

– Я не дух, а соловей, – автоматически поправил Коля.

– Как тебе будет угодно… Орден объявил охоту на Николаса. Он нужен Мастеру Тьмы.

– Кому-кому?! – Тилль наклонился к пленнику.

– Мастеру Тьмы. Това…

Коротышка не успел договорить: сверху спикировала ведьма и с размаха врезалась во Всезнайгеля.

Придворный маг покатился, борясь с нападавшей.

Колдун метнулся подальше от Коли и столкнулся с невидимой Катринель.

Девушка упала навзничь, шапка ее слетела. Лысый перевернулся на четвереньки, уставился на принцессу.

Лавочкин сбросил оцепенение. Кинулся к колдуну.

– Знамя, идиот! – крикнул Всезнайгель, отталкивая ведьму.

Солдат развернулся к Кобылке. Лошади не было.

– Цыгане?! – выдохнул Коля.

Ведьма отскочила от Тилля, прыгнула на метлу и взлетела. Лысый отполз в сторону, превратился в ворона и последовал за спасительницей.

Придворный волшебник наугад пульнул заклинанием вслед беглецам, но промазал, затем помог Катринель встать, подал ей шапку-невидимку.

Парень обернулся к спутникам.

– Кобылка… Знамя… Вещи…

Тилль схватил с земли свою метлу, пулей взмыл в небо.

Вернулся через пару минут.

– У цыган.

– Отберем? – тихо спросил Коля.

– Попробуем, но будет трудно. Цыгане – это такое явление… Тут даже моя магия бессильна.

Спустившись с холма, обворованная троица направилась к табору.

Парень казнил себя последними словами. Ничему не научил его памятный случай с мешком и картой. Был растяпой, растяпой остался. А без знамени, автомата и аккуратно сложенной в седельную сумку формы дорога домой заказана… И не поколдуешь!

Солдат вспомнил о темном ордене: «За мной охотится целая орава колдунов и ведьм! И явно не за автографами гоняются. Мастер тьмы… В жертву принесут, что ли?.. А я без знамени совсем слабак!»

Катринель шагала, сжимая в руке любимый медальон. Принцесса заклинала все силы мира, чтобы волшебный штандарт вернулся к Николасу Могучему. Судьба девушки долгое время зависела от паренька и придворного колдуна. И чем дальше развивались события, тем большую роль начинал играть Николас. Катринель верила в силы барона, но сознавала неразделимость его успехов и магии знамени.

Всезнайгелю приходилось, пожалуй, хуже его спутников. Он ужасно не любил иметь дело с цыганами. В далеком детстве родители говорили, что если он не будет прилежно учиться, они отдадут его цыганам.

Однажды маленький Тилль убежал в табор. Там он был пойман сухопарым стариком.

– Отличный получится калека, жалистный, – прокаркал старик, оглядывая дрожащего Тилля, будто тот был жеребенком.

Мальчик вырвался и убежал под смех старика и лай злобных псов.

С тех пор Всезнайгель не любил цыган. Сто сорок пять лет прошло с того ужасного вечера, а колдун помнил каждую мелочь. Страха он не простил ни себе, ни цыганам, поэтому за долгую жизнь приобрел в их среде специфическую известность.

Если судьба сталкивала Тилля с проштрафившимися цыганами (например, пойманными за незаконное гадание на территории Вальденрайха), он карал их жестко, даже жестоко. Возмездие всегда было больше, нежели проступок. Конечно, о несправедливых, с точки зрения жертв, наказаниях узнавали все цыгане. Не раз их ведьмы пробовали наслать порчу или сглаз на Всезнайгеля, но он успешно защищался. Все-таки магия цыган адресована глуповатым простачкам, а не лучшему волшебнику королевства.

Сейчас придворный колдун шел к табору, отлично представляя, насколько теплым будет прием. А не идти не мог: кто знает, как цыгане обойдутся с Николасом?

Кобылку меж тем уже спрятали в толпе, завели за повозки, укрыли среди других коней. Цыгане стояли тесно, не протиснешься.

Всезнайгель остановился напротив. Коля последовал его примеру.

По молчанию, воцарившемуся в толпе, Тилль почувствовал: узнали.

Навстречу ему и Лавочкину выступил крепкий босой мужик в красной рубахе и черных штанах. Наверняка барон. Золотая серьга в его ухе была огромной.

– Зачем посмел прийти, а? – выкрикнул он, подкрепив вопрос эмоциональным жестом.

– Нужна помощь, – проговорил Всезнайгель.