— Успокойся, — ласково сказал Марк, — Послушай, малышка, не впадай снова в панику. С ней все будет в порядке. Хочешь верь, хочешь — нет, но с тех пор, как мы тебя подобрали, прошло всего полтора часа. Если мы отправимся туда прямо сейчас…

— Да не в этом дело! Она же не знает, что произошло! Наверное, сходит с ума…

— Ну уж нет, — весело возразил он. — Она видела, как мы тебя втащили на борт. Она отчаянно вопила, призывая на помощь, пока ты барахталась в воде, а Стратос за тобой гонялся. Собственно, ее крики и привлекли наше внимание, да еще странные метания его огней так близко к месту нашего свидания. А потом, когда мы подошли ближе, тут уж столько всякого произошло, что я начисто о ней позабыл. Ах да, она еще бросила в Стратоса булыжник.

— Да что ты! Вот молодец! И попала в него?

— Ты когда-нибудь видела, чтобы женщина попала туда, куда метила? Она угодила в меня, — сказал Марк.

Он поднялся на ноги и обратился к собранию по-гречески. Дело в том, сообщил он, что необходимо вызволить еще одну английскую леди, которая в данный момент находится на некотором расстоянии к западу вдоль побережья, и им, мол, придется поверить ему и его компаньонам на слово, что они не сбегут, но нам надо немедленно отправиться за ней.

Тотчас же все присутствующие вскочили на ноги. Что было дальше, в точности не воспроизведу, знаю лишь, что последовала яростная перебранка на греческом, но всего через несколько минут, когда наша яхта отчалила от берега, ее сопровождал весьма внушительный эскорт. Ни один мужчина в Агиос-Георгиос не пожелал остаться в стороне, предпочитая умереть на месте. Те из рыбацких лодок, что были снабжены мотором, быстро догнали нас, их фонари ярко сияли. Остальные медленно, но гордо следовали в нашем кильватере. Позади нас маячили силуэты более крупной яхты под названием «Агиа-Барбара» и безвинного «Эроса». Поистине это была величественная процессия.

Для Франсис, которая сидела на одинокой скале, обхватив руками и баюкая свою больную щиколотку, мы, должно быть, представили достойное зрелище: вереница лодок с зажженными огнями огибала мыс, и лампы наши желтели на фоне пробуждающегося рассвета.

Наша яхта вырвалась вперед и заскользила вдоль скалистого хребта. Колин выбросил вперед багор и причалил. Марк весело окликнул ее.

— Э-ге-ге, Андромеда! Персей здесь, он просит прощения, но пришлось немного разобраться с драконом.

Я подбежала к борту.

— Франсис! С тобой все в порядке? Ради бога, прости, но…

— Что ж, — отозвалась Франсис. — Вижу, что ты в полном порядке, а значит, все остальное не имеет значения. Впрочем, я уже получила информацию подобного содержания. До чего же приятно, когда тебя освобождают так стильно! Рада видеть тебя, Персей. Ты слегка припозднился и не застал другого дракона, но, как видишь, он не причинил мне вреда.

Брови Марка взлетели вверх.

— Другого дракона?

Я невольно закрыла рукой рот.

— Тони? Ты имеешь в виду Тони? Он был здесь?!

— Ну да, только что.

— Что случилось?

— Он прибыл забрать остальные драгоценности. Как я поняла, это ограбление Кемфорд-хауса. — Франсис была абсолютно спокойна. — Прекрасно помню, какая вокруг него поднялась суматоха.

— Но Тони же не знал, где они, — озадаченно протянула я. — Я уверена, что не знал. Колин говорил…

— Знал он, — угрюмо перебил меня Марк. — Какой же я дурак! Я же слышал, как Стратос что-то ему сообщил. Он выкрикнул что-то насчет рыбных садков, когда мы дрались в гостиничном саду словно разъяренные бизоны. Я и не разобрал, меня он клянет или передает сообщение Тони, чтобы тот смог их забрать. Но Тони услышал и, похоже, не стал терять времени даром. — Марк посмотрел на Франсис. — Вы хотите сказать, что, пока мы сидели и трещали без умолку, как обезьяны, в Агиос-Георгиос, он отчалил, забрав оставшиеся драгоценности?

— Не все — только один садок. Не знаю, сколько их здесь всего, и он тоже не знал. Он не знал даже, где расставлены садки, и, само собой, отыскать их, даже со светом, было нелегко. Он вытащил по очереди четыре садка и лишь в одном из них нашел то, что искал. Остальные же оказались самыми обыкновенными садками для ловли рыбы. Он весьма… э-э… красочно высказался по их поводу. Затем мы услышали приближение флотилии, и он решил не искушать судьбу и смотаться. Сказал, что ему вполне хватит и того, что он заполучил.

— «Сказал»? Так он что, видел тебя?

— Едва ли ему удалось бы этого избежать. Во всяком случае, один из садков был чуть ли не у самых моих ног. Да не смотри ты так испуганно, дорогая, он был весьма любезен и даже забавен. Просто держался вне пределов моей досягаемости — да, впрочем, вряд ли я попыталась бы ему помешать — и все мне рассказал об этом деле. Кажется, он действительно был рад, что Колин благополучно освободился.

— Его заслуга в этом невелика, — едко заметила я.

— Именно это я ему и сказала. Но насколько я поняла, тут очень велика заслуга Софьи. Вы должны быть ей благодарны. Судя по всему, она с самого начала и до конца отказывалась брать что-нибудь от Стратоса, поскольку считала все его доходы преступными. Она не выдала бы его, но, кажется, всерьез грозилась сдать всю их компанию, включая себя и Джозефа, если они тронут Колина. Маэстро Тони все это мне сообщил, чтобы я смогла замолвить за нее словечко. А тебе, Никола, он просил передать привет. Ему очень жаль, что он вынужден уйти из твоей жизни, но ты получишь цветную открытку из Кара-Богаз-Гола.

— Откуда?! Где это?

— Думаю, вряд ли тебе стоит об этом беспокоиться. У меня стойкое ощущение, что мы никогда больше не услышим о маленьком лорде Фаунтлерое — из Кара-Богаз-Гола или откуда-либо еще. Ах да, я еще должна передать тебе, что твои брюки пришлись ему весьма по вкусу.

— Что ж, — заметил Марк, — здесь мы с ним сходимся во мнениях. Ты не собираешься слезать со своей скалы? Правда, у нас тут несколько тесновато, но гарантирую, что Ламбис доставит тебя в целости и сохранности и не пустит яхту ко дну, а Колин готовит восхитительное какао.

Франсис улыбнулась им.

— Значит, это Ламбис, а это Колин. С трудом верится, что мы с вами до сего момента не встречались. У меня такое ощущение, что я давным-давно вас знаю.

Она протянула руку, Марк запрыгнул на скалу и помог ей подняться на ноги.

— Благодарю тебя, Персей. Итак, Никола, значит, это и есть твой Марк?

— Ну да, — ответила я.