ласкаю,

И что плевать хотел на interdlte.

Да, я рисую, трачусь и кучу,

Я даже чуть избыл привычку лени.

…Я потому французский не учу—

Чтоб мне они не сели на колени.

25 июля 1978 г., в самолете

* * *

Слева бесы, справа бесы.

Нет, по новой мне налей!

Эти — с нар, а те — из кресел, —

Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали.

На какой еще маршрут

Нас с тобою эти врали

По этапу поведут?

Ну а нам что остается?

Дескать, горе не беда?

Пей, дружище, если пьется, —

Все — пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?

Править к пристани какой?

Ну-ка, солнце, ярче брызни!

Со святыми упокой…

<1976>

* * *

Михаилу Шемякину

под впечатлением от серии «Чрево»

И кто вы суть? Безликие кликуши?

Куда грядете — в Мекку ли, в Мессины?

Модели ли влачите к Монпарнасу?

Кровавы ваши спины, словно туши,

И туши — как ободранные спины, —

И ребра в ребра вам — и нету спасу.

Ударил ток, скотину оглоуша,

Обмякла плоть на плоскости картины

И тяжко пала мяснику на плечи.

На ум, на кисть творцу попала туша —

И дюжие согбенные детины,

Вершащие дела нечеловечьи.

Кончал палач — дела его ужасны,

А дальше те, кто гаже, ниже, плоше.

Таскали жертвы после гильотины:

Безглазны, безголовы и безгласны

И, кажется, бессутны тушеноши,

Как бы катками вмяты в суть картины.

Так кто вы суть, загубленные души?

Куда спешите, полуобразины?

Вас не разъять — едины обе массы.

Суть Сутина — «Спасите наши туши!»

Вы ляжете, заколотые в спины,

И Урка слижет с ваших лиц гримасу.

Я ротозей — но вот не сплю ночами, —

В глаза бы вам взглянуть из-за картины!..

Неймется мне, шуту и лоботрясу, —

Сдается мне, хлестали вас бичами?!

Вы крест несли — и ободрали спины?!

И ребра в ребра вам — и нету спасу.

<Между 1977 и 1979>

* * *

Я верю в нашу общую звезду,

Хотя давно за нею не следим мы, —

Наш поезд с рельс сходил на всем ходу —

Мы всё же оставались невредимы.

Бил самосвал машину нашу в лоб.

Но знали мы, что ищем и обрящем,

И мы ни разу не сходили в гроб.

Где нет надежды всем в него сходящим.

Катастрофы, паденья, — но между —

Мы взлетали туда, где тепло.

Просто ты не теряла надежду.

Мне же — с верою очень везло.

Да и теперь, когда вдвоем летим.

Пускай на ненадежных самолетах, —

Нам гасят свет и создают интим,

Нам и мотор поет на низких нотах.

Бывали «Ту» и «Илы», «Яки», «Ан», —

Я верил, что в Париже, в Барнауле —

Мы сядем, — если ж рухнем в океан —

Двоих не съесть и голубой акуле!

Все мы смертны — и люди смеются:

Не дождутся и вас города!

Я же знал: все кругом разобьются,

Мы ж с тобой — ни за что никогда!

Мне кажется такое по плечу —

Что смертным не под силу столько прыти:

Что на лету тебя я подхвачу —

И вместе мы спланируем в Таити.

И если заболеет кто из нас

Какой-нибудь болезнею смертельной —

Она уйдет, — хоть искрами из глаз.

Хоть стонами и рвотою похмельной.

Пусть в районе Мэзона-Лаффитта

Упадет злополучный «Скайлаб»

И судьба всех обманет — финита, —

Нас она обмануть не смогла б!

1979

* * *

Мне скулы от досады сводит:

Мне кажется который год.

Что там, где я, — там жизнь проходит,

А там, где нет меня, — идет.

А дальше — больше, — каждый день я

Стал слышать злые голоса:

«Где ты — там только наважденье,

Где нет тебя — всё чудеса.

Ты только ждешь и догоняешь.

Врешь и боишься не успеть.

Смеешься меньше ты, и, знаешь.

Ты стал разучиваться петь!

Как дым твои ресурсы тают,

И сам швыряешь всё подряд, —

Зачем?! Где ты — там не летают,

А там, где нет тебя, — парят».

Я верю крику, вою, лаю.

Но все-таки, друзей любя.

Дразнить врагов я не кончаю,

С собой в побеге от себя.

Живу, не ожидаю чуда.

Но пухнут жилы от стыда, —

Я каждый раз хочу отсюда

Сбежать куда-нибудь туда…

Хоть все пропой, протарабань я,

Хоть всем хоть голым покажись —

Пустое все, — здесь — прозябанье,

А где-то там — такая жизнь!..

Фартило мне. Земля вертелась,

И, взявши пары три белья,

Я — шасть! — и там. Но вмиг хотелось

Назад, откуда прибыл я.

1979

* * *

Мой черный человек в костюме сером —

Он был министром, домуправом, офицером, —

Как злобный клоун, он менял личины

И бил под дых,