Естественно, вероятность прорваться через такие противолодочные заграждения была невелика. Именно на минах, выставленных немцами, погибла большая часть советских подводных лодок. А в целом при форсировании противолодочных рубежей от мин и боевого воздействия активных сил ПЛО (кораблей и авиации) погибло до 80% подводных лодок, погибших на Балтике.

Конечно, мины разного типа имелись на вооружении и нашего ВМФ. Например, такие, как типа «ПАТ», «ПЛТ-2», «АМД-500» и др.

Среди других факторов, из-за которых Дениц упорно сопротивлялся развертыванию немецких подводных лодок на мелководье, было и то, что в Балтийском море было достаточно много и наших Минных банок, поставленных подводными лодками, самолетами и надводными кораблями.

Будучи высококлассным профессионалом-подводником, Дениц понимал, что мелководье — «смерть для подводной лодки при уклонении от сил ПЛО», а наличие минной опасности понижает шансы на успешность действия лодок, и без того не очень высокие.

Наши подводные лодки только с июня по ноябрь 1941 г. выставили 90 мин (ЦВМА, ф.46. д. 550), а в 1942 г. совместно с катерами подводные лодки выставили еще 386 мин и минных защитников. На этих минах немцы потеряли 26 кораблей и транспортов (ЦВМА, ф.46. д.21649).

В целом за войну наши подводные лодки, авиация и надводные корабли в акватории Балтийского моря выставили более 20 тыс. мин разного типа. Это, конечно, резко ограничивало боевые действия морских сил противника, но нередко якорные мины в результате штормового воздействия срывались с якорей и представляли угрозу для наших кораблей, судов, подводных лодок.

«Катюша» — ПЛ типа «К». Балтика, 1940 г.

Каждая из наших подводных лодок, выходивших в Балтийское море, за один поход в среднем подвергалась не менее 4 раз преследованию противолодочными силами. В среднем на каждую подводную лодку было сброшено 60 глубинных бомб. Каждая лодка, участвовавшая в боевых действиях, в среднем 48 раз пересекала минные противолодочные заграждения. Только в 1942 г. в общей сложности балтийскими лодками линии минных заграждений были пересечены 1142 раза. Нередко были случаи, когда на лодку противолодочные силы сбрасывали до 100 и более глубинных бомб за один поход. Имелись прецеденты, когда над лодкой глубинные бомбы взрывались до 250 раз.

На подводную лодку «С-13» (А. И. Маринеско) после атаки и потопления «Вильгельма Густлофа» было сброшено в общей сложности 240 глубинных бомб.

На подводную лодку «К-53» (Д. К. Ярошевич) после потопления транспорта «Маргарета Корде» корабли эскорта сбросили 250 глубинных бомб.

Разве было что-нибудь хотя бы подобное при действии, например, немецких подводных лодок? Ни о каких противолодочных сетях, плотных минных заграждениях с сотнями или тысячами мин не могло быть и речи. Да и по количеству глубинных бомб, сброшенных на лодку противолодочными кораблями, практически ни одна подводная лодка не может приблизиться к нашим.

Несмотря на все эти, казалось бы, беспросветные трудности и неразрешимые проблемы, подводники Балтики делали свое дело.

Как уже упоминалось, первого успеха на Балтике добилась подводная лодка «С-11» (капитан-лейтенант А. М. Середа), потопившая 19 июля 1941 г. германский транспорт водоизмещением 5 тыс. тонн, шедший в охранении нескольких кораблей эскорта. Противолодочные корабли атаковали лодку глубинными бомбами, сбросив на нее их несколько десятков штук. Лодка получила некоторые повреждения, через вылетевшие заклепки прочного корпуса начала поступать вода. Принимая меры по борьбе за живучесть, искусно маневрируя курсом и скоростью, лодка оторвалась от преследования через 2 часа. После этого «С-11» еще 2 недели находилась на боевом патрулировании, однако обнаружить суда или. корабли противника не удалось.

Получив приказ командования о возвращении в базу (г. Таллин), командир принял решение идти между островами Хиума и Саарема, где его встречали корабли сопровождения, вышедшие из Таллина, на подступах к которому шли ожесточённые бои.

В условленной точке встречи с кораблями охранения лодка всплыла в надводное положение и пошла в сопровождении эскорта. Однако, не дойдя до условленного рубежа, корабли охранения повернули на обратный курс для встречи другой лодки. «С-11» самостоятельно вошла в пролив между островами и подорвалась на мине. Из состава экипажа спаслись лишь 3 человека, вышедшие из затопленного первого отсека через торпедный аппарат.

Трагически закончился этот поход, но он имел большое морально-психологическое значение, показав, что германские суда не только нужно, но и можно топить, даже в таких сложных условиях, что можно прорываться через все преграды, что неуязвимость вражеских коммуникаций весьма относительна.

Вслед за «С-11» в Балтику прорывались и другие подводные лодки. И действовали они в этих жесточайших условиях не только на открытых коммуникациях противника, ной в закрытых, хорошо защищенных военно-морских базах,

совершая в них дерзкие прорывы, поразительные по уровню отваги и тактического мастерства. Наши подводники настигали врага везде: и в финских шхерах и гаванях, и в центральной части Балтийского моря, и в Ботническом заливе, у берегов Швеции и у берегов Германии в самой юго-западной части Балтийского моря, где появление их было для противника весьма неожиданным.

Разумеется, в таких неимоверно трудных условиях подводные лодки гибли. Приходится только удивляться, что вообще можно было возвратиться из таких боевых походов, в которые они уходили.

Дорого заплатили мы за свои победы на Балтике. Но и Германия дорого заплатила за гибель наших подводников.

В целом за войну наши подводники-балтийцы своим торпедным, минным и артиллерийским оружием потопили 144 транспорта и боевых корабля противника общим водоизмещением 347 575 тонн. Кроме того, 6 транспортов и боевых кораблей было выведено из строя в результате нанесения им тяжелых повреждений. Общее число потопленных боевых кораблей и противолодочных катеров составило 18 единиц.

В общей сложности балтийские подводники сделали 196 боевых выходов в море, провели 295 торпедных атак, израсходовав 479 торпед. В большинстве своем торпеды, используемые нашими подводными лодками, были торпеды с контактными взрывателями, когда для потопления цели необходимо было точное попадание (столкновение с целью). Общий процент попадания торпед превысил 50%. Общее количество ночных атак было 64%, однако успешность ночных атак оказалась ниже, чем дневных.

Несмотря на, казалось бы, полную обреченность, подводники показали, что подводные лодки были единственными силами из всех видов, кто проникал в зону базирования врага, действовал в районах, недоступных для массированных ударов авиации. Хотя именно нашим летчикам принадлежит первенство по числу потопленных судов и кораблей противника.