раньше, но теперь моя мать все время с ним, и она ему помогает. Он скоро расскажет вам о Своде законов, который написал. Наберитесь терпения...

— Да мы только спросили, просто поинтересовались.

Тогда Бичен улыбался и отвечал:

— Ничего, я передам ему, что вы беспокоитесь, — и уходил на свои одинокие прогулки по лесу, который он так любил и который был его единственным домом.

Настало осеннее равноденствие, когда серп луны становится совсем тонким и близится конец сентября, а на кротов надвигается темнота. Тогда-то Триффан и вышел из Болотного Края, чтобы поведать о своем Своде законов.

Никто из кротов не смог бы сказать, откуда они узнали, что нужно идти в Бэрроу-Вэйл. Разве что погода прояснилась перед последними теплыми днями. Оставшиеся листья на буке пожелтели, и лес окрасился в золотисто-коричневые тона.

Как бы то ни было, кроты знали, и один говорил другому:

— Триффан хочет, чтобы мы собрались в Бэрроу-Вэйле, он будет говорить с нами и расскажет о своем Своде законов.

Другие не могли не грустить:

— Теперь Бичен нас покинет. Листья держатся на деревьях только потому, что ветер стих. Как только снова подует ветер, все они облетят, и он уйдет.

Все кроты знали, что им нужно идти в Бэрроу-Вэйл слушать Триффана, даже самые дряхлые, последние месяцы не выбиравшиеся на поверхность, встрепенулись, почистили шкуру и хрупкие когти и принялись звать:

— Если кто-нибудь меня слышит, придите и помогите старому кроту вылезти наверх! Со мной не будет никаких хлопот!.. О, вы меня услышали! Это же я! Мне трудновато выбраться на поверхность, меня нужно только слегка подтолкнуть...

Некоторые просили заранее, чтобы кто-нибудь за ними пришел и протянул лапу помощи.

— Только, пожалуйста, пораньше, я не хочу пропустить ни одного слова и ужасно расстроюсь, если опоздаю.

Вот так получилось, что в тот мягкий осенний день весь лес ожил очень рано — это кроты стекались в Бэрроу-Вэйл с севера и юга, востока и запада. Почти все шли группами — кто-то встретил по пути друзей, кто-то остановился, чтобы помочь другим, и теперь медленно продвигался вперед, поддерживая хромых или ведя слепых.

— Моя шерсть лежит хорошо? Да? Что ты сказал? О, хорошо... правда? Ты уверен, да? — Вот так они и шли с надеждой и решимостью добраться до Бэрроу-Вэйла и услышать Триффана.

Когда они наконец попали в большой грот Бэрроу-Вэйла, расщепленный корнями, то остановились, огляделись робко или смело (в зависимости от характера), нашли себе место и устроились, в волнении ожидая начала.

Иногда один спрашивал другого:

— А где же?..— И они принимались искать и, не найдя, посылали какого-нибудь крота помоложе или покрепче привести отставших. Тизл подобрала нескольких по пути, Хей тоже, и, ко всеобщему изумлению, даже странная бездетная Хизер помогла дойти какому-то престарелому кроту.

Хотя к полудню еще не было никаких признаков появления Триффана, Бичен прошел по залу, уверяя, что старый крот-летописец появится с минуты на минуту и Фиверфью уже ведет его. Триффан не очень хорошо себя чувствовал и работал над Сводом законов до последнего.

— Работа крота-летописца никогда не кончается, — сказал Бичен, — а даже если она закончена, ему кажется, что все не так и что могло быть гораздо лучше!

Старые кроты, слушавшие его, смущенно улыбались: они не представляли себе, чем именно занимается крот-летописец, но были рады, что хотя бы Бичен это понимает. Он умный крот, который делает честь всем им, и можно надеяться, что, когда придет Триффан, он так и скажет. А может быть, и гораздо больше! Во всяком случае, совсем скоро он будет здесь и они все узнают.

Пришел Бэйли, следом за ним — Маррам, который привел с собой старого Соррела и удобно устроил рядом с его друзьями. Когда день перевалил за полдень и лучи солнца у входов легли в обратную сторону, Бичен с озабоченным видом принялся переходить от одного крота к другому и тихо беседовать с ними. Некоторые качали головами, другие озирались и указывали на кого-нибудь еще, словно те могли что-то знать... но и те в свою очередь отрицательно качали головами.

Затем послышались голоса, и прибыло сразу несколько кротов — сначала Мэддер, за ним Доддер, а последним Флинт. Все они говорили одновременно.

— Т-сс! — приказал Доддер, когда они вошли в грот. — Не так громко!

— Это не я говорю, — возразил Мэддер.

— Это был ты, и, зная тебя, не вижу ничего удивительного, — отрезал Доддер.

Заметив их, Бичен подошел и спросил, не видели ли они Кроссворт.

— Нездорова,— ответил Мэддер.

— Не смогла, — сказал Доддер.

— Не пожелала,— пояснил Флинт.

Бичен молча смотрел на них, а они виновато переглянулись.

— Я приведу ее, — предложил Флинт.

— Клянусь Словом, ты этого не сделаешь! — заявил Доддер.

— Пока вы тут спорите, я...

— Вы не сделаете ничего подобного, — перебила их сама Кроссворт, появившаяся вслед за ними. — Что касается тебя, — продолжала она, обращаясь к Бичену,— то тебе бы лучше побеспокоиться о других кротах, co мной-то все в порядке! Но где же Триффан? Опаздывает? Или просто не торопится?

— Он уже идет, — с улыбкой ответил Бичен, — и скоро будет.

Оглядев грот, он подумал, что не припомнит, чтобы видел так много кротов, собравшихся вместе, и попытался определить, кого здесь нет. Он недосчитался нескольких, но, как только вспоминал, они появлялись сами или кто-то из их друзей, прочитав его мысли, говорил:

— Я знаю, она в пути, хотела не спеша прогуляться по лесу. Не беспокойся, она скоро будет.

Скинт появился в числе последних, объявил, что Смитхиллз и еще двое не придут, поскольку согласились подежурить сегодня на юго-восточных склонах.

— Теперь нужно все время нести караул, — заметил Скинт, и это были единственные слова за весь день, несколько омрачившие настроение.

— Да, — вздохнул Соррел, — сейчас нужно проявить бдительность, ведь я заплатил дорогой ценой...

— Он собирается снова рассказать нам, как его чуть не убили возле подземного перехода, — сказал кто-то.

— Пускай, ведь его рассказ становится с каждым разом все более захватывающим! — возразил другой крот.

Первая половина дня промелькнула с удивительной быстротой: ведь все время подходили новые кроты и нужно было обменяться приветствиями, да и посмотреть было на что. Но время шло, выглянуло солнце, кое-кто вылез наверх, и по гроту прошел нетерпеливый шепот.

И вдруг все снова изменилось