— И что турки предлагают?

— Сотню свиней и четыре подводы муки. Свиньи мусульманам, сам понимаешь, ни к чему, они ведь не едят свинину, а муку я выторговал в нагрузку — чтобы сделка состоялась.

— Интересно, с кем ты договаривался? — глядя на мародёра с подозрением, спросил Юрек.

— На той стороне, знаешь ли, немало моих соотечественников-валахов... — хитро ухмыляясь, ответил Драгош. — Мой народ беден, турки держат их в чёрном теле, вот они и решили немного подзаработать.

— Понятно... И сколько твои вороватые соплеменники просят за свиней и муку?

— Как по нынешним временам, совсем немного — пять тысяч флоринов.

— Ничего себе! — ужаснулся Юрек. — Это почти в два раза дороже!

— Хех... — хихикнул Драгош. — Да, дороже, кто спорит. Но ведь в этом деле должна быть и наша выгода. Мне нужна ваша поддержка (на всякий случай), вас четверо, и все должны получить свою долю. А в казне денег, как у дурака вшей в рубашке. Но золотом и серебром солдат не накормишь. Мы же выступим перед комендантом как благодетели, и кому какое дело, сколько денежек пойдёт на турецкую сторону и сколько задержится в наших кошельках.

— Где ты отыскал такого шустрилу? — смеясь, спросил Алексашка.

— А его и искать не надо было. Сам к обозу прибился...

После короткого совета единогласно приняли решение ввязаться в авантюру, предложенную Драгошем. Наверное, причиной тому послужило хмельное вино, которое ударило в голову и напрочь отбило у всех инстинкт самосохранения.

Положение осаждённой Вены ухудшалось с каждым днём. Турецкие мины проделывали огромные проломы в фортификациях, а атаки янычар, отражаемые с большим трудом, стоили многих жертв. Несмотря на то, что проломы постоянно засыпали землёй со щебнем и заделывали мешками с песком, неприятель довольно успешно продвигался вперёд. А после того, как турки заняли ров на главном направлении удара, они стали атаковать уже укрепления самого города. В конце августа османы захватили упорно обороняемый равелин напротив императорского дворца (тот, где так успешно сражались Юрек, Алексашка, Федерико и Михайлович), таким образом получив доступ к длинному участку фортификационных валов, слабо защищённых артиллерией двух бастионов.

Ободрённые успехом турки начали с удвоенной энергией штурмовать бастионы и соединяющую их куртину вала. Всё новые взрывы мощных снарядов проделывали проломы в укреплениях, к которым яростно бросались янычары. Численность гарнизона упала до одной трети, несмотря на то, что под ружьё призвали даже чиновников и людей, выполнявших вспомогательные работы в целях обороны. По распоряжению коменданта Вены графа Эрнста Рюдигера фон Штаремберга за валами города начали сооружать укрепления из корзин с землёй, мешков и щебня, баррикадировать улицы, строить укрепления для домов и готовить город к уличным боям. Начали даже разбирать крыши, чтобы добыть дерево для изготовления заграждений.

Особенно донимал защитников Вены голод. Всеобщее истощение вскоре стало таким сильным, что фон Штаремберг приказал казнить любого, кто заснёт или потеряет сознание на боевом посту. Но и такие суровые меры уже не помогали, ведь очень трудно любить родину на пустой желудок.

Однако не только у австрийцев, но и у неприятеля возникли серьёзные трудности с продовольствием. Юрек с помощью Драгоша наладил надёжный канал снабжения провиантом защитников столицы Австрии (в особенности столь ценным мясом и салом, добавлявшим энергии и сил). Они неплохо заработали на торговле с валахами, которые служили в армии Кара-Мустафы-паши (благодарные солдаты даже дали Юреку прозвище Король Маркитантов), но всё имеет свой конец, и последняя вылазка за валы, в турецкий лагерь, едва не закончилась печально. Валахи, которым уже нечего было продавать, решили сдать янычарам за определённую мзду четверых приятелей и Драгоша, хоть тот и был им почти роднёй. Хорошо, что Чёрный Кастилец, наиболее опытный воин из всей четвёрки, отличавшийся повышенной подозрительностью, вовремя заметил засаду.

Долго не раздумывая, он убил ударом ножа проводника-валаха, а затем вчетвером они перерезали десяток янычар, которые поджидали их в развалинах предместья, которое сожгли сами жители Вены. Разозлённые неудачей и подлым предательством, повинуясь командам Федерико, они зашли с тыла и напали настолько внезапно, что боя, как такового, практически не было. Возможно, янычары утратили бдительность, потому что уже делили шкуру неубитого медведя, представляя, какие их ждут почести и какую получат награду за поимку «языков». Даже один «язык» представлял для Кара-Мустафы-паши большую ценность, потому что защитники города, наслушавшись о жестокостях османов, предпочитали живыми в плен не сдаваться. Что тогда говорить о четырёх «языках»...

Спустя месяц после начала осады Вены турки начали пожинать плоды своей глупости и недальновидности, уничтожив и предав огню все населённые пункты в окрестностях города. Сгорело множество амбаров с зерном, а также домашние запасы жителей сел и предместья столицы Австрии.

Несмотря на то, что Кара-Мустафа-паша приказал всем венграм, признающим верховенство султана, привозить в лагерь провиант и продавать его солдатам по умеренным ценам, это распоряжение мало чем помогало. В шатрах не было даже маленького зёрнышка ячменя, поэтому лошади хирели и погибали. Лагерь турецких войск пропитался трупным запахом, смрад заполнил его до краёв, в нём царила атмосфера гниения. К тому же пошли проливные дожди, поэтому распутица, высокая влажность и нехватка провианта привели к смерти несколько тысяч человек. Всё больше становилось и раненых.

Тем временем армия Яна Собеского выступила в поход к осаждённой Вене. До польского королевского двора долетела весть о бегстве Леопольда I и его жены Марии Элеоноры сначала в Линц, а затем ещё дальше — в Пассау, так как императорский кортеж преследовал конный татарский разъезд, проникший глубоко в тылы австрийских войск. Насмерть перепуганный Леопольд послал к Собескому графа Вальдштейна с мольбой о помощи. Вручая Яну Собескому письмо от императора, австрийский посол на коленях просил непобедимого покорителя турок как можно быстрее прийти на помощь столице Австрии.

Почти одновременно с поляками к Вене подтягивались подкрепления из Баварии, Саксонии и Швабии. Общая численность союзной армии составила около восьмидесяти пяти тысяч человек. Объединёнными силами должен был командовать король Речи Посполитой Ян III Собеский. С собой он привёл тридцать семь тысяч солдат, среди которых были не только поляки, но и около тысячи запорожских казаков. Под командованием Карла V Лотарингского находилось свыше восемнадцати тысяч австрийцев, принц Георг-Фридрих Вальдекский выставил двадцать тысяч баварских, франконских и швабских солдат, а курфюрст Саксонии Йоганн-Георг III командовал девятью тысячами саксонцев. А ещё по дороге к австрийской границе находилось литовское войско численностью в десять тысяч.

Переправа войск союзников через Дунай произошла на расстоянии всего в пятнадцать миль от главных турецких сил, штурмовавших австрийскую столицу. Однако союзники не встретили никаких неприятных неожиданностей со стороны турок. Мало того, не было ни малейшей попытки помешать переправе! Неужели турки ничего не знали о приближавшейся к Вене помощи?