это наводило на мысль, что было использовано профессиональное оборудование, да и текст прописан очень неплохо, даже меня пробрало. Император хвалил героев, жалел раненных, скорбел о погибших, и с грустью очень явно намекал на нечистоплотность союзников, которые, как всегда, свои военные поражения старались отыграть кровью русского солдата.

Ой как сильно, молодец, раз решил вот так рискнуть, значит женсовет его все-таки додавил, ну и наверно сказались видеозаписи боев, особенно того ролика, где после применения ОБДАБов озверевшие пехотинцы 199-го полка пошли в штыковую атаку и перебили остатки наступающей 36-й резервной дивизии.

Посовещавшись с Дегтяревым и Лукичевым мы, все-таки сбросили файл в штабы армий. После просмотра ролика Ренненкапмфом и Шейдеманом, ну другими допущенными офицерами, мы уже не сомневались, что в этот мир, благодаря нам, зашло мощнейшее оружие, оружие пропаганды.

Штабные офицеры прониклись, просматривая видеоролик на больших мониторах. И я представлял, как оно все выглядело — мониторы 4К и видеофайл с таким же потоком, была видна каждая черточка, каждая волосинка, морщинка на лице императора и это создавало ощущение, что Николай II вроде как разговаривает с каждым в отдельности находясь рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Командующие армиями выпросили разрешение показать это обращение всем штабным офицерам и ради этого мониторы вынесли в большую комнату и несколько раз уже для большей аудитории прокрутили видеообращение. Опять мощнейший эффект, в итоге, видеообращение было сброшено на тактические планшеты всем делегатам связи в частях обеих армий с рекомендацией показать, как можно большему числу офицеров и солдат.

В определенное время 50-я дивизия к наступлению полностью подготовиться не успела, Васильев пытался довести офицеров 199-го полка основные правила взаимодействия пехоты и танков. Поэтому атака была отложена на час, но зато потом с нескольких камер мы могли наблюдать как десятка Т-34 с бегущими за ними, как положено по уставу, на расстоянии ста-ста пятидесяти метров пехотинцами, рванули в сторону германских укреплений.

Трансляция шла и в штабы армий и там тоже оценили эффективность танков с противоснарядной броней, на широких гусеницах, с трехдюймовой пушкой на борту. Германцы реально ничего не смогли противопоставить. Несколько пушек, спешно открыто выставленные на прямую наводку, попытались пострелять по активно маневрирующим мишеням и сделав максимум по два-три выстрела, быстро были уничтожены.

Танки Васильева, с коротких остановок подавив все пулеметы, не дойдя метров сорока до окопов и укреплений противника, чтоб не могли докинуть гранаты, начали методично из пушек и бортовых пулеметов давить любое сопротивление, позволив русской пехоте без потерь догнать машины и прикрываясь их броней, подобраться максимально близко и приготовиться к основному рывку.

Несколько секунд, и почти синхронно в окопы полетели гранаты и, после того как германские укрепления заволокло дымом взрывов, солдаты, яростно крича, стреляя из винтовок во все что двигается, ворвались на первую линию обороны. Короткая яростная схватка, и просто переколов всех выживших немцев штыками, двинулись дальше. Из командирской башенки Т-34 майор Васильев с интересом наблюдал, как папахи русских пехотинцев стали заполнять германские окопы, быстро растекаясь по ходам сообщений.

Глава 10

Осеннее неласковое солнце уже село и сразу резко стала падать температура и холодный влажный воздух пронизывал до костей. С тыла, из-за небольшой рощицы, нарастал странный низкий, утробный гул, многочисленных работающих двигателей, сопровождаемый каким-то металлическим лязгом. К ним приближалось нечто механическое, мощное, тяжелое и создавалось такое впечатление, что земля под ногами немного начинается подрагивать. С учетом всех странностей последних суток, солдаты уже не дергались, как ночью или утром, а весело и уже без обреченности, как это было вчера, подшучивали друг над другом и вопросительно поглядывали на недавно назначенного командира роты, капитана Дорошева, который неплохо отметился в недавнем бою.

Почему-то Алексей не сомневался, что это очередное проявление вмешательства пришельцев, которые наконец-то проявили свою силу и мощь, слишком уж в последнее время новороссы наворотили дел…

После того памятного случая на дороге, когда выдающие себя за радиотелеграфистов пришельцы играючи перебили целый кавалерийский полк, Дорошев вполне осознанно ожидал в ближайшее время каких-то неожиданностей, связанных с таинственными и могущественными новороссами.

Да и Алексей Марченко, его сослуживец по Невскому пехотному полку, пропавший без вести в болотах Восточной Пруссии и внезапно появившийся возле пришельцев тоже вызывал живой интерес. В армии давно ходили истории, что тогда, на радиотелеграфы армии Самсонова приходили телеграммы от неизвестного абонента, с предупреждениями что вся переписка читается германской разведкой. Теперь то понятно, что это новороссы так пытались вмешаться, но кто ж их тогда бы стал слушать, но сейчас все по-другому. И убедило его, что стоит скоро ждать неожиданностей новость, от одного приятеля, что Лешку Марченко видели в штабе 1-й армии, прямо возле Ренненпкамфа, где он чувствовал себя вполне вольготно, что никак не вязалось с его капитанскими погонами.

Как профессиональный военный у кого в роду практически все мужчины носили офицерские погоны, он прекрасно понимал, что сейчас, на этих польских землях развернется очередное кровавое сражение этой войны, а с учетом того, что у него в роте большинство солдат были в основном мобилизованные из свежего пополнения, капитан немного скептически рассматривал свое будущее. 199-й Кронштадтский пехотный полк, куда вместе с привезенными солдатами попал Дорошев, входил в состав 50-й пехотной дивизии и в недавних боях в районе Влоцлавска понес серьезные потери, хотя и отступил в полном порядке, поэтому после прибытия пополнения многие офицеры, прибывшие для закрытия появившихся вакансий, были в основном новичками, не нюхавшими порох, и естественно еще плохо знали друг друга.

Но все изменилось вчера вечером, когда, германцы перед наступлением дали русским войскам чуть ли не сутки на укрепление позиций, пока сами подтягивали резервы и концентрировали силы. Его, как и остальных офицеров вызвали в штаб полка на какое-то расширенное совещание. Оставив вместо себя командира первого взвода, Дорошев почти не опоздав прибыл в командирскую палатку и сел в сторонке, рядом с командиром своего батальона.

Он шепотом спросил в чем дело, но и тот терялся в догадках, что немного нервировало и это касалось состояния всего офицерского состава полка.

Прошло несколько томительным минут и в палатку ворвался вихрем командир полка, полковник Христиани Александр Григорьевич, как запомнил Дорошев.

— Господа офицеры! — подал команду начальник штаба полка, как самый старший офицер среди собравшихся. Все вскочили, но командир полка, видимо был в смятении поэтому просто махнул рукой, мол «вольно».

— Вольно! — вновь подал команду начальник штаба и все снова расселись по своим местам.

Из-за спешки при отступлении и формировании новой линии обороны, полковник Христиани еще