— Правда? — удивилась Кэрри. Её карие глаза широко распахнулись. — Я никогда об этом не слышала.

— Ну, юный падаван, если ты о чем-то не слышала, не значит, что этого нет, — Уилл улыбнулся.

На душе у него потеплело, когда Кэрри улыбнулась в ответ.

Однако беспокойство никуда не делось. Он ещё немного посидел с ней, болтая ни о чем и попивая уже остывший кофе, а потом убрался прочь, потому что пришла её соседка, но беспокойство продолжало скрестись за ребрами. Он понимал, что Найл снился Кэрри не просто так. Это осознание пришло в момент, когда Кэр пересказывала ему свой кошмар.

И не просто так в её снах Найл пожирал других людей. И не просто так в этом сне за её спиной стояла девчонка-чинди. Теперь Уилл понимал: девчонка-чинди и Найл были каким-то образом связаны. Конечно, всегда оставался шанс, что их связало воображение напуганной Кэрри, но чутье сиреной выло, что он прав, прав, прав.

Найл имел отношение ко всему происходящему. Как-то. И к Оуэну он тоже прицепился не просто так.

Интересно, как оборотень мог быть связан с духом?..

Голова пухла от обилия информации, а ниточки никак не желали связываться воедино. Уилл шлепнулся на кровать в своей комнате и уставился в потолок.

И Найл, и та девчонка-чинди — оба индейцы. Так себе доказательство, конечно, коренных народов в стране полно. Однако чинди — это призраки из легенд навахо, а Найл, кажется, откуда-то из тех краев и приехал. Уилл никогда не спрашивал его об этом, они даже толком не разговаривали, но Кэрри когда-то упоминала в разговоре, что Найл жил в Солт-Лейк-Сити, а территории, где находились резервации навахо, легко гуглились в интернете.

Тоже не очень доказательство, если подумать.

Оуэн, кстати, тоже из Солт-Лейк-Сити. Вроде бы.

Уилл зажмурился, сдавил двумя пальцами переносицу.

Думай. Думай, черт возьми. Теперь ещё и ради Кэрри.

Лишь бы она не оказалась в опасности. Лишь бы девчонка-чинди и этот её подельник, если он таковым был, оставили Кэрри в покое…

Телефон пиликнул сообщением. Это была мать. Она сбросила незнакомый номер телефона.

«Эту женщину зовут Мун. Она из семьи таких же, как мы, охотников, только индейских, и преподает фольклор коренных народов. Быть может, она сможет помочь. Я договорюсь с ней о встрече. Не пиши ей сам, вряд ли она доверится подростку;)»

— Боже, ма… — простонал Уилл.

Мать всё никак не желала признавать, что он уже не тинейджер. Но сейчас он был с ней согласен. Как бы сильно он ни хотел защитить Кэрри и — чего уж там? — помочь Оуэну, пороть горячку точно не следовало.

* * *

Поделиться с Оуэном Уилл всё же решился. Пусть он пока не знал ответа некоей Мун, о которой писала мать, но Уилл понимал, что проворачивать какие-то разговоры и встречи за спиной у Оуэна было бы хреновой идеей. В конце концов, именно Оуэну он изначально и вписался помогать.

Теперь жалел. В какой-то степени. Ведь девчонка-чинди докопалась до Кэрри, и, быть может, именно потому, что Уилл в это дело влез, даже не зная, почему она преследует именно Оуэна Грина.

Было глупо считать, что у призраков нет логики. Навахо предполагали, что чинди преследуют всех, кто встречался на их пути, но этот дух прилип именно к компании Оуэна. Нужно было совсем не иметь мозгов, чтобы не догадаться: его друзей преследуют не просто так. У призрака была причина. Только вот расспрашивать Оуэна было делом гиблым, и Уилл отложил это «на потом».

Может, зря отложил. Знай он причину, бороться с духом было бы проще. Когда-то мать учила его, что призраки всегда преследуют определенных людей, связанных с ними при жизни. Значит, и чинди была связана с Оуэном, просто он не говорил, как именно. Так же, как и Найл. Ну, кроме того, что, возможно, они жили в одном городе или округе.

Девчонка явно за что-то мстила. Или не явно. Или не мстила? Иначе, как местью, объяснить такую злобу было трудно. Может, она с собой из-за несчастной любви к Грину покончила? А Найл тогда при чём?.. Был её парнем? Другом?

Способ «свет в лицо, говорить только правду» не очень-то подходил. Если они с Грином собирались вместе как-то устранить этого призрака, им было важно доверять друг другу. А доверие кулаками не выбьешь.

Правда, похоже, что теперь устранять придется не только чинди.

— Ты думаешь, эта Мун нам поможет? — Оуэн хмурился, глядя на номер в сообщениях. — Мы её не знаем. Вмешивать кого-то постороннего неразумно.

Уилл хмыкнул.

Обзовите его параноиком, но отделаться от мысли, что Грин боялся вскрытия каких-то старых историй, он никак не мог.

— Чувак, мы с тобой уже некоторое время не можем связать одно с другим или найти какую-то информацию про этих гребаных чинди, — он отпил кофе, черного и горького, как его душа. — А эта Мун — специалист по индейскому фольклору, — говорить, что она ещё и из семьи охотников за духами, или как их там называли индейцы, Уилл пока не планировал, как и сообщать, что сам из такой же семьи. Информацию Оуэну следовало подавать дозированно, а от некоторых моментов — и вовсе ограждать. Кто знает, насколько крепко чинди с ним связан? — Она может знать то, что не можем знать мы. Если ты не заметил, мы белые, и дохрена всего, что знают коренные, нам недоступно.

Оуэн побарабанил пальцами по столу в университетской столовой, почесал заросший подбородок. Они специально уселись в дальний угол с кофе, зная, что чем шумнее вокруг, тем меньше людей будут прислушиваться к диалогу. А если кто-то что-то и услышит, всегда можно отмазаться студенческим проектом.

— Ладно, — наконец кивнул он. — Я только что похоронил друга, Уилл, и мне охренительно страшно, — Оуэн впервые сказал об этом вслух. — Я думаю, этот дух и виноват в его смерти, и я охуеть как не хочу, чтобы кто-то ещё из моих близких пострадал. Но мы не расскажем ей всё, о’кей? По крайней мере, не сразу.

На это Уилл был готов пойти. Он и сам не хотел рассказывать этой Мун всё сходу. Пусть она и из семьи охотников, они совсем её не знали.

Одним глотком он допил кофе.

— Я тебе наберу,