Фарвоздин спрыгнул с крыла и, не обращая никакого внимания на солдат, направился к нам.

На него посыпались десятки болтов из арбалетов и пара копьев. Они по странной траектории огибали его, либо падали в землю, либо улетали вверх.

— Видишь, их можно не бояться, — продолжал он. — И тебе можно не бояться их. И мне можно их не бояться. Нам нужно бояться друг друга. Потому что нет Алгоритма, защищающего полусеяного от такого же, как он сам. В этом наше предназначение — быть ферзями в ряду пешек.

Я снял мешок.

— О, так вот где ты. Предатель. Из-за тебя погибо столько народа. Всё, чтобы сохранить твою шкуру. Чтобы сохранить тебе жизнь и довести сюда. Что будет, если я прикончу твоих спутников?

— Не снимайте мешков!! — рявкнул я и побежал навстречу ему.

Эдуардо кинул нож, тот впился в горло Ильясу. Захлёбываясь кровью, он упал на землю, пытаясь освободиться от мешка, прибитого к шее ножом. Эдуардо выругался на платоленгве и кинул ещё один нож, в сторону Майи. Я успел увидеть, как Майа вырвала из рук солдата арбалет и прицелилась в третьего противника. Выстрел, и темнокожий упал в болото. Краем глаза я увидел, как Рэд ползёт через ряды солдат подальше от заварушки. Правильно, парень, правильно, это не твой бой.

Мрисса перестали стрелять. Стояли, как вкопанные, и затянули монотонную трескучую песню. Музыка Олова зазвучала словно долгим, мрачным саундтреком нашего боя.

Я прыгнул на Майка и повалил его на землю. Я попытался утопить его, но падение пришлось на кочку. Извернувшись, он пнул меня в живот и придавил к земле. На этот раз почва подо мной оказалась мягкой, и я почувствовал, как проваливаюсь вниз.

— Из Синдиката не выходят, — сказал он, доставая из голенища сапога нож.

Боковым зрением я увидел, как Майа прицелилась в Эдуадрдо. Он опередил. Я услышал её крик, но не мог определить, жива она или нет. Я пытался свалить с себя Майка, но его тяжёлое тело всё прочнее топило меня в болотной жиже.

Я понял, что это конец. Он замахнулся, чтобы ударить меня ножом в грудь, как вдруг его голова дёрнулась, и он повалился на бок. Я увидел дырку от пули в его голове.

Позади послышался крик Эдуардо. Затем всё стихло.

Я высвободился из болота, используя тело Майка, как опору. Огляделся. На крыле планера стояла Рина. В его руках был пистолет.

— Здравствуй, дорогой, — сказала она. — Пойдём, я покажу тебе, что ты искал.

* * *

«Периодическая система музыки Рутеи — инновационная система классификации жанров и стилей, придуманная и введённая ещё во время колонизации. Каждому стилю и направлению земной музыки двадцать первого века был поставлен в соответствие какой-либо элемент таблицы химических элементов. Инертным газам соответствовала лёгкая электронная музыка, тяжёлая электрогитарная музыка — тяжёлым металлам, классическая и народная музыка — элементам первых рядов. К изначально-использовавшимся двадцати жанрам-элементам во времена Малого Средневековья добавилось ещё около сорока, в новейшее время — ещё около десяти новых жанров. Со временем часть стилей поменяли своё изначальное соответствие, стали носить территориальный характер, обозначая местность и язык, в которой впервые родилась музыка».

(из исторических энциклопедий)

* * *

Рина вела нас с Рэдом через болотистую чащу тонкой звериной тропой. Майа, раненая в плечо, осталась у знахарей мрисса, те же боролись за жизнь Ильяса. Я не стал спрашивать вслух у Рэда, смог ли он известить о бойне наших покровителей, но оставалась надежда, что помощь из Дворца подоспеет, когда будет ещё не поздно.

— Кто она? — спросил Рэд в начале маршрута.

— Моя старая знакомая. Прошлый наниматель.

Рина заговорила лишь через пятнадцать минут. Сперва она ответила на вопрос Рэда:

— Я твоя бабушка по материнской линии. Мать Ирэны. Я родила её, когда первый раз влюбилась в полусеяного. Ну, и мне хотелось бы поучаcтвовать в эксперименте — на других планетах таких гибридов рожают очень часто.

— Я спал с собственной тёщей, — подумал я вслух.

Какая мерзость.

— Ты ещё не знаешь, кто был твоей второй женой… — Рина усмехнулась и повернулась к моему сыну. — Нет, не волнуйся, Рэд, ты плод любви, а не селекции. Твои отец и мать действительно любили друг друга.

— Я и не волнуюсь, — ответил Рэд. — Я больше волнуюсь о том, куда ты меня ведёшь. Я чувствую, что ты готова и дальше убивать.

— А меня больше волнует то, что ты сейчас сделала с нашими приятелями. Получается, ты можешь убивать полусеяных? Получается, Алгоритм защиты — ложь?

Она остановилась и повернулась.

— Мне показали хитрость, как глушить на небольшой территории Алгоритм защиты полукровок. Способностью вас всё равно не убить, а вот простым оружием… Прости, но иначе я не могла спасти тебя.

— Кто показал? Ты двойной агент?

— Да, с некоторых пор — да. Я поняла, что мне тесно на одной планете, и хочется работать сразу на две.

— Экспансионисты. Дед рассказывал. Погоди, ты говоришь, что ты моя бабушка, и знаешь, откуда я. Как я родился?

— Мы почти пришли. Сейчас я покажу тебе место, где ты родился.

Мы вышли на обширную болотистую проплешину посреди бушующих джунглей. На ней росла только мелкая ряска, а заросли камыша виднелись только по краям. Присмотревшись, я понял, что проплешина идеально круглой формы, и её диаметр достигает двухсот метров. В самой его середине виднелся небольшой холмик двух-трёх метров в диаметре, напоминавший горку в альпийском саду. Приглядевшитсь, я понял, что он идеально круглой формы, и сквозь тину и мох просматриваются очертания стального корпуса.

Я понял, что внизу, под нами, находится гигантский двухсотметровый сферолёт. Космический сферолёт.

К холму от тропинки вела узкая плавучая понтонная переправа. Мы молча, почти инстинктивно, пошли вперёд, к островку.

— Я работаю на один из дворов Дарзит, — продолжала Рина. — Дарзит, планета-пустыня, как её называют, на самом деле — планета-степь. Если вы не знаете, она тоже колонизировалась ещё с Земли, но туда было перенесено всего триста тысяч человек. Сейчас их там около пяти миллионов. И полмиллиарда местных дикарей. Между Дворцам и государствами людей там тоже идёт игра, правда, не столь оживлённая. Им регулярно нужна свежая кровь, свежий генофонд. И нужны ферзи, вроде вас, ребята. Но красть и телепортировать столько людей незаметно для Дворцов-консерваторов мы не в силах. Среди нас нет Старших, максимум, на что мы способны