— О да! — Он не стал дожидаться вопроса. Вздохнул и повторил негромко: — Еще как.

Потом они просто стояли рядом, молчали и слушали старую медленную песню, которую играл оркестр. Когда замер последний аккорд, Риган взяла со спинки стула свой палантин, перекинула через руку и, собираясь двинуться к выходу, взглянула ему в глаза. И остановилась.

— О чем ты думаешь?

— Я скажу тебе позже. — Улыбка его могла бы растопить лед. Или сердце женщины.

— Скажи сейчас.

Он скользил взглядом по залу и молчал так долго, что Риган уже не надеялась на ответ. Но потом Бьюкенен вдруг произнес:

— Сейчас я на работе.

— И что?

— Моя смена скоро кончится, — сказал он и улыбнулся.

Возвращались они в молчании. Каждому нужно было разобраться со своими мыслями и принять некое решение. Алек убедился, что за ними нет «хвоста», поставил машину на контроль курса, все-таки бортовой компьютер очень полезная вещь. После чего смог несколько расслабиться и предаться размышлениям на тему о том, почему ему так сложно оказалось отделить работу отличной жизни.

Он прекрасно понимал, как именно ему следует поступить. Нужно оставить Риган Мэдисон в покое, отнестись к ней как к охраняемому объекту. Уже подходит время, когда этот объект можно будет сдать с рук на руки лейтенанту Льюису, отчитаться о том, что свою часть работы он выполнил добросовестно, потом сложить чемодан и покинуть город. Так поступить следовало. И он мог бы… если бы она не задела его так глубоко. Он пытался вспомнить, поймать тот момент, когда эта девушка проникла в его подсознание и смешала мозги рассудительного Алека Бьюкенена в коктейль, основным ингредиентом которого была страсть. А уж что там еще имелось, он решил не допытываться. Пока так будет безопаснее. И тем не менее он не переставал удивляться, как быстро все случилось, быстро и непонятно.

Мысли Алека метались, но внешне он оставался абсолютно спокойным. Поглядывая время от времени на Риган, он видел, что девушка смотрит прямо перед собой и сидит в неестественно застывшей и напряженной позе. Он понимал: она тоже нервничает, и тихо радовался, что его эмоции не столь очевидны.

Риган всю дорогу старалась выглядеть спокойной. Ни к чему показывать Алеку, что ей не по себе. Она была абсолютно уверена, что являет собой если и не воплощенное спокойствие, то уж образчик невозмутимости точно. Она гордилась собой, ибо само присутствие Алека в укромной тесноте машины заставляло ее сердце биться сильнее, и дыхание становилось неровным. Просто удивительно; прежде ни один мужчина не производил на нее столь странного действия. Наверное, все дело в практике, решила она. Его улыбка и неотразимый взгляд отработаны на сотне — не меньше — женщин. Только завзятый донжуан может быть столь самоуверен и обольстителен.

Алек заметил, что чистый лоб девушки пересекла морщинка, а брови нахмурились. Должно быть, мысли ее занимало нечто не слишком приятное.

— Что-то не так? — спросил он.

«А ты как думал? Все не так! Я полная дура — и я только что это поняла».

— Да все нормально.

— Тогда о чем ты думаешь? — Алек не был в настроении удовлетвориться столь очевидной ложью.

— Сейчас? — Надо потянуть время, что-то придумать. Ну о чем таком она могла думать?

— Нет, я имел в виду прошлый четверг… Сейчас, конечно!

— О физическом влечении, — выпалила Риган.

— Да ты что? Вот никогда бы не догадался!

— Ты спросил. Я ответила. — Риган сделала равнодушное лицо.

— Ага. И что с ним? С физическим влечением?

— Я только что поняла, что человек не может контролировать его. И потому зачатую нас тянет к кому-то совершенно… внезапно. Да, именно внезапно, — повторила она.

Алек, который искоса посматривал на девушку, потянулся и накрыл своей рукой ее стиснутые ладошки. Только тогда она почувствовала, что ногти ее давно впились в ладони. Риган разжала руки и вздохнула.

Он опять взялся за руль и спокойно спросил:

— И ты только сейчас это поняла?

— Я только сейчас задумалась над этим. — Чувствовалось, что его насмешка ее обидела.

— Но ты сказала по-другому: что только что поняла…

— Я же говорю — раньше не было времени раздумывать над этим.

— Когда ты говоришь «это» — речь идет о физическом влечении?

Он едва сдерживал смех, и Риган только теперь сообразила, что Алек Бьюкенен просто дразнит ее.

— Ой, все, проехали, — нетерпеливо сказала она.

— Ну нет. Тебя так легко завести…

— Иногда я поддаюсь на провокации, — кивнула Риган. — Но, — продолжала она со сдержанным достоинством, — когда я действительно хочу скрыть свои чувства, то уж умею это делать.

— Не умеешь. — Он покачал головой, улыбаясь.

— А вот и умею! В конце концов, у меня были годы на шлифовку этого мастерства. И уж поверьте мне, мистер Бьюкенен, если я захочу, вы в жизни не догадаетесь о том, что я думаю и что чувствую!

— Не знаю, сколько лет ты посвятила этому искусству, но должен огорчить: все твои чувства и эмоции отражаются на твоем лице, как в зеркале.

— Неправда!

Алек решил прекратить этот спор и был достаточно великодушен, чтобы оставить за девушкой последнее слово.

— А скажи, ты встречалась с кем-нибудь из тех, кто был сегодня в клубе?

— Нет.

— А сейчас у тебя кто-нибудь есть?

— Нет.

— Ага.

— Что «ага»?

— Ну в смысле я никогда бы не догадался.

— А ты? Ты с кем-нибудь встречаешься сейчас?

— Нет.

— Ага.

— Что «ага»?

— Никогда бы не догадалась!

Они посмеялись, а потом Риган предложила:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Почему о другом?

— Так будет лучше.

— Ну, как скажешь… У тебя были когда-нибудь долговременные отношения?

— Это нечестно. Ты продолжаешь ту же тему.

— Правда? Что ж, все может быть. Ну так что насчет отношений?

Он поменял ряд, с помощью зеркала заднего вида проверил, что происходит сзади, потом спросил опять:

— Ты думаешь отвечать или как?

— Пожалуй, что да… Было что-то вроде… Его звали Деннис. Но мы расстались несколько месяцев назад.

— «Что-то вроде» — это как?

— Я хотела, чтобы у нас все получилось. Не могу сказать, что физически меня к нему так уж сильно тянуло, но я думала, что со временем это придет.