— Вот видишь, — сказал Виктор Сергеевич, — нет худа без добра. Так на чем его могли расшифровать или заподозрить в связях с контрразведкой?

— Нужно вернуться к последней встрече Расима с «резаком».

— Правильно, но мы работаем, как в Средние века. А если бы мы имели хотя бы аудиозапись, не говоря уже о видеозаписи, чтобы проанализировать все моменты, которые могли натолкнуть наших противников на мысль о том, что с ними ведется игра?

— Я все понимаю, но не будем сейчас сетовать на это, — сказал Корбалевич. — Вы с ним работали, повышая его психологическую устойчивость. На какие моменты последней встречи вы обратили внимание?

— Это были моменты излишней уверенности «нашего друга» во время беседы с резидентом. Он буквально задирал его.

— С чем это было связано? Он не пытался таким образом напугать резидента, заставить его отказаться от дальнейшего продолжения контакта?

— Нет, этого не чувствовалось. Но, получив нашу поддержку, «наш друг» повел себя подсознательно так, как ведет себя мальчишка, у которого появился защитник в лице старшего брата или взрослого человека. И это мог почувствовать противник.

— Да, видимо, его поведение стало отличаться от того, что было раньше, и «резак» почувствовал это…

— Что могло еще насторожить их? Как карты, которыми вы его снабдили?

— С картами все в порядке. Мы не снабжали его, а дали наколку. Он сам съездил за ними в Воложин и купил у человека, которому они достались после отъезда российских военных.

— Эти карты достаточно информативны и представляют интерес для разведки?

— Все в меру. Они и информативны, и интересны, но информация такого рода уже есть у многих разведок.

— Это могло насторожить противника?

— Нет, тем более, что «наш друг» не дошел до квартиры. А значит, карты тут не при чем.

— Стоп! — произнес Виктор Сергеевич. — Я обратил внимание на то, что «нашему другу» было рекомендовано идти на квартиру по улице Киселева и обязательно по правой стороне.

— Все понятно, его «взяли в машину» на подходе к квартире. Теперь кое-что проясняется…

— Это могло проясниться сразу же, если бы его обеспечили наблюдением, — раздался ворчливый голос Ухналева, — и тогда не надо было бы ваших мозговых штурмов.

На работу на следующий день Корбалевич пришел как всегда к восьми. Михно уже ждал его.

— Мужик этот, — сказал он, — дома не ночевал.

Корбалевич отпустил подчиненного и позвонил Ухналеву. Трубку взял Виктор Сергеевич.

— Вы что, не уходили домой? — спросил его Корбалевич.

— Нет, Леня, обстановка серьезная, в любой момент может понадобиться наша помощь.

— Но мы же договорились, если его не будет до вечера, я действую согласно нашему плану.

— Действуй, Леня, действуй, а мы будем рядом.

К вечеру Расим не объявился, и Корбалевич пошел к руководству.

Начальник управления не придал большого значения исчезновению агента. Он выслушал Корбалевича и спросил:

— А от меня ты чего хочешь?

— Некоторого карт-бланша на контроль представительства Каморканы.

— Что это тебе даст?

— Сравним активность до исчезновения агента и после.

— Леня, — сказал начальник управления, почти с той же отеческой тональностью, что и Виктор Сергеевич, — как можно сравнивать то, чего нельзя сравнивать. Мы ведь не вели ранее это представительство. Ты же знаешь, что у нас нет средств, чтобы осуществлять, как в СССР, наблюдение за всеми представительствами стран противника. Да и противников у нас сейчас почти нет. Это раньше в Москве могли сказать, что активность сотрудников увеличилась, значит, они проводят какую-то операцию.

— Я это понимаю. Но каморканское представительство небольшое, если мы растянем его силы, то увидим, кого нет в самом представительстве. И если это сотрудники резидентуры, то станет ясно — исчезновение агента их рук дело.

— Что ты предлагаешь конкретно?

— Мои ребята знают, что Временный Поверенный ждет вызова в МИД, для проработки вопроса о новом месте расположения будущего посольства.

— Но в МИДе такие вопросы быстро не решаются.

— А зачем их решать, пусть мидовцы пригласят Временного Поверенного для проработки возможных вариантов. Штат сотрудников там небольшой, станут видны сотрудники резидентуры, и у нас хватит средств, чтобы, во-первых, отследить тех, кто отсутствует, а во-вторых, отследить перемещения предполагаемого резидента.

— Что это тебе даст?

— Если это похищение, то оно обеспечивается несколькими сотрудниками. Это, как правило, минимум три спеназовца. Чтобы вывезти тело нужно не менее трех человек, двое несут, а третий осуществляет наблюдение. И, конечно, во всем этом должен участвовать или сам «резак», или один из его сотрудников.

— Ладно, это можно сделать, но не вызовет ли это подозрение? Ведь все было тихо, а как только пропал двойной агент, так все сразу зашевелились.

— Зашевелятся только сотрудники представительства, а они всегда дистанцируются от сотрудников резидентуры, хотя те прикрываются дипломатическим статусом.

— Хорошо, действуй, злодействуй… Но только на один день, день, не сутки. А после — ко мне на доклад.

Весь следующий день Корбалевич и Михно занимались контролем передвижения предполагаемых сотрудников резидентуры, работавшей под крышей представительства Каморканы. Несколько бригад наружного наблюдения взяли сотрудников резидентуры под плотный колпак, водили их по всему городу, фиксируя маршруты передвижения и контакты.

К вечеру у Корбалевича было огромное количество материалов для анализа, но ни одного факта, указывающего на связь пропавшего агента с сотрудниками резидентуры.

Было уже десять вечера, и Корбалевич собирался уходить домой, когда ему позвонили технари.

— Активность на объекте по улице Богдановича, — сказали они.

Леонид спустился в подвал, прошел пост контроля и вошел в одно из помещений технической службы.

— Судя по всему, там совещание, — сказал ему дежурный сотрудник.

— Сколько там человек?

— Предположительно, четыре или пять. Но они говорят на каком-то непонятном языке.

— Они говорят на каморканском, поэтому вам нужно записать все, и утром дать мне перевод.

— А где мы возьмем переводчика, да еще до утра?

— Это не мои проблемы, — сказал Корбалевич. — Было бы неэтично подсказывать вам, где найти переводчика.

Корбалевич покинул помещение службы технического контроля и сразу же позвонил Михно.