Веренций жил на самой окраине, за тенистым городским садом, заложенным одним из прежних префектов. Дом его, небольшой, но красивый, деревянный на фундаменте из камня, стоял в глубине двора. С левой стороны ко двору вплотную примыкало угрюмое трехэтажное здание, сложенное из красного кирпича. Узкие окна особняка были закрыты ставнями. Двор казался глухим и безлюдным, и тем не менее Юния почему-то не покидала уверенность, что за ними наблюдают. Скрытно, быть может, вон из-за тех неплотно прикрытых ставень на втором этаже. Да-да, вот, качнулась за ними темная тень! Или показалось? А где же пресловутый сарай?

Юний обернулся… Опа! А Веренция-то и не было!

– Зашел в дом, – пояснил Илмар. – Сказал – за деньгами.

Они вышли из-за угла, четко печатая шаг – десять воинов-легионеров, со щитами и метательными копьями-пилумами. Ни слова не говоря, развернулись и, выставив вперед копья, пошли на Юния с Илмаром. Те озадаченно переглянулись и, не сговариваясь, бросились в глубину двора… где их уже поджидал еще один десяток.

– Кто бы они ни были, а держат нас за серьезных противников, – оглянувшись, мрачно усмехнулся Рысь. – Ишь, не пожалели людей. Интересно, что они им сказали?

Илмар Два Меча перевел взгляд на приближающихся солдат:

– Эй, парни, чего вы хотите?

– Вашей смерти!

Все пилумы одновременно рассекли воздух… Впрочем, не на тех напали! Юний и Илмар откатились по земле в разные стороны, выхватили мечи… Ну – если и погибать, так, по крайней мере, весело, да еще и прихватить с собой на тот свет как можно больше врагов!

Короткий меч Юния огненнокрылой птицей, отразившей солнечные лучи, взметнулся над головой, без особого труда отразив все выпады легионеров, надо сказать, довольно тупые – в цирке эти парни долго бы не продержались, не та фактура! А ну-ка, так… Уклонившись от вражеского щита, Юний подпрыгнул и резко бросился вниз, целя противнику в ноги… Ага, есть один! Теперь – достать еще кого-нибудь. И побыстрее, времени нет – слишком уж их здесь много.

Юний хорошо понимал – не уйти, не вырваться, силы неравны. Остается одно – погибнуть с честью, подороже продать свои жизни! Что ж, ничего необычного для бывших гладиаторов.

– Ну что застыли? – расхохотался Рысь, глядя на несколько озадаченных солдат.

Ага, не ожидали подобной резвости?! А вон тот, в шлеме с красным плюмажем, наверное, главный. Его-то сейчас и пощупаем!

– Эй, петух с красным гребнем! – метнувшись вперед, издевательски закричал Юний. – Я, Рысь из Трех Галлий, хочу скрестить с тобой меч, трусливая крыса!

Главный – судя по украшенным серебряной виноградной лозой и медалями доспехам, центурион – оскорбленно покраснел. Но со своего места позади строя не сдвинулся. Видимо, имел строгий приказ. Жаль.

А легионеры снова опасно приблизились, взяли в кольцо, и теперь оставалось только крутиться, стараясь продержаться хоть еще немного. Впрочем, Рысь, как наверняка и Илмар Два Меча, был сейчас счастлив: умереть в схватке – это достойная, славная смерть! Что ж…

– Хватит!

Юний не понял, откуда раздался этот крик. Но воины застыли, убрав мечи, закрылись щитами.

– Ушли! – снова приказал тот же голос. – Я сказал – ушли!

Ага, и в самом деле тогда не показалось! Во-он, распахнулись ставни на втором этаже. Какой, однако, властный голос, выдает привычку повелевать. Жаль, лица хорошенько не разглядеть – мешает солнце. Юний прищурил глаза.

– Что стоишь, Рысь из Трех Галлий? – язвительно осведомился незнакомец. – Заходи в дом. Твой приятель пусть пока подождет во дворе.

– А его не…

– Нет, не убьют. Слово сенатора!

Сенатор? Однако высокого полета птица.

В доме оказалось темно, прохладно и пыльно. Похоже, этот особняк давно был нежилым или использовался изредка, для каких-то тайных целей. Рысь на всякий случай вытащил меч…

И услышал смех.

– Убери меч, дружище Юний! Что у тебя за дурная привычка – постоянно вмешиваться в мои дела? Что здесь, сейчас, что тогда, в Риме…

Темные насмешливые глаза, тщательно – не коротко и не длинно – подстриженные волосы, остроконечная, словно у перса, бородка. Даже туника такая же, как и прежде, – щегольская, серая, с изумрудным отливом.

– Феликс! – убирая меч, выкрикнул Юний. – Гай Феликс! Вот уж не ожидал!

– И я рад встрече! – Феликс хлопнул Рысь по плечу. – А ты возмужал, стал умнее, вальяжнее…

– Значит, это ты хотел меня убить?

– Я. Знаешь, я принял тебя за шпиона. Ты ведь скрыл, что явился из Могонциака?

– Ну… допустим. Но на то имелись причины.

– Думаю, вполне веские. – Феликс захохотал. – Слышал, у тебя тоже были неприятности при прежнем цезаре?

– И довольно серьезные, – ухмыльнулся Рысь.

– А как ты относишься к нашему новому принцепсу? Можешь говорить прямо.

– Никак не отношусь. – Пройдя по комнате, Юний уселся в предложенное собеседником кресло. – А вот он относится ко мне не очень-то хорошо! Сказать по правде – и вовсе плохо.

– Отлично! Но все же я это проверю. Слышал, ты промышлял по юридической части?

– У тебя большие возможности.

– Если бы ты только знал, какие! Юний, ты даже не представляешь, как я рад! Мне нужен помощник, смелый, умный, проверенный временем…

Рысь улыбнулся:

– Я что-то не совсем понимаю, какую должность ты сейчас занимаешь?

– Так… управляю. – Феликс скромно пожал плечами. – Я, видишь ли, наместник.

– Ах, вот оно что… Но ведь, насколько я знаю, наместника зовут Манлий Флориан?

– Все верно, под этим именем я и скрывался когда-то от ищеек принцепса. Гай Феликс Манлий Флориан – чем плохое имя?

– Сказать откровенно, что я про все это думаю? – Юний с усмешкой поднял глаза.

– Говори, друг мой!

Рысь скривился:

– Думаю, к своему имени ты не прочь прибавить еще два слова… Цезарь Август!

Феликс гулко захохотал, и Юний понял, что попал в самую точку! Вот почему наместник так боится шпионов! А ведь Максимин Фракиец вовсе не похож на наивного простачка! Как же он назначил наместником Феликса?!

– Да, пробиться к власти было не так-то легко, – усмехнулся наместник. – Но и не так уж трудно, учитывая, что Фракиец сам стремился к трону. Стоило лишь ему немножко в этом помочь, вернее даже, сделать вид, что помогаешь. Вообще, Максимин Фракиец – страшный человек, я ведь его неплохо знаю. Он не глуп, но ум его – это ум фракийского пастуха, и не более того. Узурпатор подозрителен, жесток и жаден. Он не потерпит близ себя никого. Верула этого, на свою голову, не понимает!

– Ты знаешь Верулу? – удивился Рысь.